Банхар
Шрифт:
«Хорошо-то как? – подумал Володя. – Как-будто не было ничего, сон это все, что было со мной…»
Раджана прошла в спальню избушки, аккуратно заправила кровать, осмотрелась.
– Дядя Ваня, давайте я приберусь у вас тут? – предложила она.
– Да зачем? – дядя Ваня махнул рукой и по-стариковски рассмеялся. – Хозяина-то не было, вот я и ленюсь. Сейчас, приберусь.
Раджана замерла у картины над кроватью. Это была последняя работа отца Володи в Чаре, Алмазное ущелье.
–
– Да, торопились, уезжали так, будто от войны бежали, - Володя встал рядом с Раджаной.
– Все равно красиво!
– Хочешь, подарю?
– Нет!
– Почему?
– У меня нет равнозначного подарка.
Она повернулась к Володе, поцеловала его в губы и выбежала из дома.
– Эй, а чай? – крикнул ей дядя Вася.
За стенами дома завелся трактор. Володе очень хотелось побежать за ней, остановить, обнять, защитить. Но он почему-то не сдвинулся с места.
***
– Ну что там нового у Доры? – спросил дядя Ваня.
Он налил полную кружку заварки, слегка забелил ее молоком и поставил перед Володей.
– Я у вас хотел об этом спросить, - Володя сделал небольшой глоток и ощутил, что от крепости чая у него сводит скулы.
– Я что, сижу себе здесь, за скотом твоим приглядываю. Ты ешь, пока горячие.
Оладьи у дяди Вани были большими, не пышными. Но Володя после пережитой ночи уплетал одну лепешку за другой, макая их в свежие сливки.
– Раджанка, смотрю, неровно к тебе дышит, - дядя прищурился и посмотрел в окно. – Не мое дело, конечно. Но не связывался бы ты с ней. Замужем девка. Вон, Баярмуха, самое то для тебя, красивая, умная, с характером. Такую одну с детьми оставить не страшно. Как волчица будет приглядывать.
– Рано мне о детях думать, дядя Ваня. Мне в армию надо сначала сходить.
– Армия — это хорошо, - дядя Ваня завернул очередную самокрутку. – Старший мой до командира в армии дослужился. А младший учителем был. Детей, говорил, люблю.
– А сейчас они где?
– Покойнички оба.
– Соболезную.
– Младший-то большим человеком успел стать, директором детского лагеря был.
– А что с ним случилось, если не секрет?
– Убили. Дружок твой постарался. Долго я за ним шел, два раза от меня уходил, шельмец. Но ничего, недолго ему бегать осталось.
Володя заметил, что к своей кружке дядя Ваня так и не притронулся.
– Давай уж и про второго расскажу. Второго моего дед твой голодом заморил.
– Дед, мой? Это вам сколько лет то?
Лицо дяди Вани перекосилось как в кривом зеркале.
– Много. Простые люди столько не живут.
Володя ощутил жжение в животе, стул под ним стал
– Не шуткуй, - дядя Ваня склонился над ним. – Хватит, отбегался. А ну-ка…
Дядя Ваня надавил на подбородок Володи, достал из кармана пузырек, и закапал ему в рот жидкость. Володя ощутил вкус крови.
— Вот так! Порешить бы тебя, шельмеца. Но нельзя, пока нельзя…
Открыв глаза, Володя увидел керосиновую лампу на столе, и дядю Ваню, он сидел у печки и чистил старое охотничье ружье. Ноги и руки Володи были плотно перетянуты бечевой и шпагатом.
– Очнулся? – дядя Ваня взял с печки два патрона и загнал их в стволы ружья. – Дядьки твоего ружье. Он специально его купил, чтобы на меня охотиться. Сам же от этого ружья и подох.
– Я-то вам чего плохого сделал? – прохрипел Володя, и раскашлялся.
– Ты-то? Так ты-то мне и нужен. Долго я тебя ждал.
– Я понял, вы – Харан.
– Ну и понял, и что? Легче стало?
– Нет. Просто смешно. Источник ненависти был у меня дома.
Дядя Ваня хрипло рассмеялся.
– Мне тебе много чего нужно рассказать. Давай вот с чего начнем. Был у меня сынок, старшенький. В НКВД служил. До высоких чинов дослужился. И дальше бы служил, кабы не дед твой. Перевели твоего деда в отдел к моему сынку, таких как мы выслеживать. Верно служил твой дед, мой сынок ему награды выписывал. А потом за ним пришли. Дед твой лично пришел с группой задержания. Это он придумал сынка моего голодом заморить в камере.
Мы же не трогали никого, так, брали крови по чуть-чуть, иголочкой, по стакану, не больше. Жили себе и жили, пока дедушка твой не появился. Мог бы и промолчать. Но ему же отличиться надо было. Я его-то убивать не стал. Слишком просто это, смерть за смерть. Я детишек его сначала порешал. Дядька твой строптивым отказался, с ним повозиться пришлось. Но я и его порешал. А теперь вот и тебя взял, зверюгу диковинную.
– Дедушка увидел, что вы бузур. Ваше место в Мертвой пустыне, а не здесь.
– И ты туда же. Я ведь давно оттуда сбежал, очень давно. Человеком почти стал, детишек родил, от простой женщины. Я не хотел, чтобы они стали такими как я. Но стали, что теперь. А кушать-то хочется. Мы аккуратно ели, бродяг всяких, кого искать не будут. А вот когда старшенького моего порешил твой дед, младшенький обозлился. Можно его понять. Так ведь?
– Не думаю.
– Я еще не все тебе рассказал. Там, в мертвой пустыне была у меня женушка. Очень я ее любил, больше, чем себя. Подробности тебе рассказывать не буду, все равно не помнишь ничего. Но, угадай, кто извел мою женушку?