Банк, который булькнул

Уэстлейк Дональд Эдвин

— Иногда просматриваю «Таймс», — процедил он сквозь зубы, внимательно разглядывая перекрёсток, мимо которого они проезжали.

— Кажется, это либеральная газета, не так ли? Это соответствует вашим политическим взглядом? Вы либерал?

Дортмундер невольно обернулся и воззрился на Виктора, но, наткнувшись на ту же лучезарную улыбку, поспешно отвернулся.

— Иногда я читаю и «Ньюс», — буркнул он.

— А, понятно. — Виктор закивал. — В таком случае, как, по-вашему, позиция какой газеты вам более близка?

— Виктор, кончай! — крутя руль,

сказал Келп. — Ты уже там не работаешь, забыл, что ли?

— Что? Да я просто так спросил.

— Я знаю, что просто так. Но у тебя это больше похоже на допрос третьей степени.

— Прошу прощения, — с совершенно серьёзным видом сказал Виктор. — Просто привычка. Ты не представляешь, как от неё трудно отделаться!

Келп и Дортмундер промолчали.

— Мистер Дортмундер, ради бога, извините. Я вовсе не хотел лезть вам в душу.

Дортмундер искоса посмотрел на него — на этот раз Виктор не улыбался, а наоборот, выглядел так, словно всё осознал и теперь раскаивается. Некоторое время Дортмундер сверлил его взглядом.

— Ладно, — наконец проворчал он. — Не бери в голову.

Виктор тут же снова расцвёл в улыбке и радостно сообщил сидевшему к нему спиной Дортмундеру:

— Я очень рад, что вы не обиделись, мистер Дортмундер.

Тот тихо зарычал, по-прежнему глядя в окно.

— В конце концов, — продолжал Виктор, — если вам не хочется раскрывать свои политические убеждения, то вы вовсе не обязаны это делать.

— Виктор, — предостерегающе прошипел Келп.

— Что?

— Опять ты заводишь по новой.

— Ой, да… кстати, нам здесь сворачивать.

Дортмундер проводил взглядом перекрёсток и почувствовал, что машина сбавила ход.

— Я здесь развернусь в другую сторону, — сказал Келп.

— Объезжай вокруг квартала, — перебил его Дортмундер.

— Куда проще развернуться, — покачал головой Келп, останавливая машину.

Дортмундер повернулся и, не обращая внимания на улыбку Виктора, сурово посмотрел на Келпа.

— Объезжай вокруг квартала, — повторил он.

Виктор, не замечая повисшего в воздухе напряжения, указал вперёд.

— Почему бы нам просто не доехать вот до того места и не свернуть направо? Всё равно приедем туда, куда надо.

— Да ради бога, — Келп пожал плечами с таким видом, будто ему было совершенно безразлично, куда ехать.

«Торнадо» двинулся вперёд, и Дортмундер, в очередной раз отвернувшись от улыбки Виктора, мрачно уставился на вереницу домов за окном. Проехав мимо пары небольших торговых центров, каждый из которых имел свой магазин грампластинок и китайский ресторанчик, они остановились перед банком.

— Вот он, — сказал Келп.

Это было старомодное здание, сложенное из серого камня, потемневшего от времени. Чувствовалось, что архитектор, проектируя здание, приложил все усилия, чтобы банк, подобно большинству своих собратьев, построенных на юго-востоке страны в 20-е годы, походил на древнегреческий храм, поскольку это было последнее десятилетие, когда американцы всерьёз поклонялись деньгам. Как и во многих других

банках, расположенных в пригороде, греческие мотивы на самом деле не очень соответствовали размерам этого здания — четыре серых каменных колонны фасада стояли так близко друг к другу, что к двери посетителям, скорее всего, приходилось буквально протискиваться между ними.

Несколько секунд Дортмундер разглядывал входную дверь, колонны, тротуар и витрины магазинов по обе стороны банка, а затем дверь открылась и оттуда вышли двое мужчин в рабочих комбинезонах и строительных касках, неся высокий деревянный стол для посетителей — ручки на цепочках болтались, словно остатки бахромы на скатерти.

— Мы опоздали, — проворчал Дортмундер.

— Не этот банк, — поправил его Келп, — а вон тот.

Дортмундер снова повернулся к Келпу, старательно не замечая улыбки Виктора. Келп молча указал на противоположную сторону улицы, и Дортмундер, которому пришлось слегка пригнуться — на одну ужасную секунду ему показалось, что Виктор того и гляди чмокнет его в щёку, — нет, слава богу, обошлось, — посмотрел на другой банк.

Сначала он ничего не понял. Что-то широкое и приземистое, выкрашенное в бело-голубой цвет и сверкающее хромировкой, — вот и всё, что он сумел разобрать. Но затем, приглядевшись, он заметил на боку этой штуковины вывеску, развёрнутую наподобие транспаранта:

ВРЕМЕННЫЙ ФИЛИАЛ

«Треста Капиталистов и Иммигрантов»

Смотрите, как мы РАСТЁМ!

— Это что за чертовщина? — удивился Дортмундер.

— Трейлер, — невозмутимо ответил Келп. — Это то, что называется «домом на колёсах». Неужели никогда таких не видел?

— Да, но это-то что за хреновина?

— Это банк, — спокойно ответил Келп.

— Мистер Дортмундер, — не переставая улыбаться, вмешался Виктор, — они сносят старое здание, а на его месте хотят построить новое. Так что пока банк располагается в передвижном доме.

— В трейлере, — уточнил Дортмундер.

— Да такое бывает сплошь и рядом, — сказал Келп. — Неужели никогда не замечал?

— Вроде бы, — согласился Дортмундер и невидящим взглядом уставился в окно, пытаясь извлечь из всего этого хоть какой-то смысл. Увы, это оказалось довольно трудно. Особенно если учесть, что Виктор, не переставая, улыбался ему в левое ухо. — Ничего не понимаю. Я сейчас вернусь. А вы подождите здесь.

Он вылез из «торнадо» и пошёл вдоль улицы, по пути рассматривая здание старого банка. Часы показывали почти пять вечера, но внутри было полно людей в строительных касках; они разбирали здание на части в ярком свете прожекторов. По-видимому, руководство банка так спешило снести старое здание и поскорее построить новое, что было готово оплачивать сверхурочные. Наверное, они волнуются за трейлер, — решил Дортмундер.

Дойдя до угла, он повернул налево, постоял у светофора, дожидаясь, когда загорится зелёный свет, и перешёл на противоположную сторону улицы. Затем снова повернул налево и направился к трейлеру.