Банк, который булькнул
Шрифт:
Следующие пять минут Мэй была занята обследованием всех имевшихся в квартире ящиков. Квартира была маленькой - маленькая гостиная, маленькая спальня, ванная - такая тесная, что в ней запросто можно было оцарапать колени, и кухня - настолько крошечная, что полностью отвечала представлениям жадного домовладельца о рае. Тем не менее, в ней было полно ящиков, и следующие пять минут единственными звуками в квартире был стук выдвигаемых и захлопываемых ящиков.
Наконец она обнаружила коробок в гостиной, в ящике столика, на котором стоял телевизор. Телевизор, кстати, был отличный -
Закурив, Мэй бросила спичку в пепельницу рядом с телевизором. До этого все её мысли были заняты исключительно поисками спичек, но теперь она могла позволить себе обратить внимание на окружающую обстановку. Самым близким к ней предметом был телевизор, и Мэй, не раздумывая, включила его. Как выяснилось, вовремя - только что начался какой-то фильм. Фильм, правда, был черно-белый, а Мэй предпочитала смотреть цветные, раз уж в доме был цветной телевизор, но одну из главных ролей играл Дик Пауэлл, и она решила обождать. Вскоре выяснилось, что картина называется "Высокая мишень", а Дик Пауэлл играет нью-йоркского полицейского по имени Джон Кеннеди, который пытается предотвратить покушение на Авраама Линкольна. Он ехал в поезде не Линкольн, а Дик Пауэлл, - и ему то и дело присылали телеграммы, а проводник бегал по вагонам, выкрикивая: "Джон Кеннеди! Джон Кеннеди!" Это давало Мэй приятное ощущение, будто она перенеслась в другое место; не отрывая глаз от экрана, она попятилась назад, пока не наткнулась на диван.
Разумеется, Дортмундер вернулся домой в самый захватывающий момент, да ещё притащил с собой Келпа. На экране шел 1860 год, Авраам Линкольн готовился принять президентскую присягу, и вот как раз тут-то его и собирались убить. Заговор возглавлял Адольф Менжу, но Дик Пауэлл, - то есть Джон Кеннеди, - был слишком проворен для него. Так что пока было неизвестно, как обернется дело.
– Даже не знаю, - сказал Дортмундер, обращаясь к Келпу.
– Все-таки насчет Виктора я не уверен.
– Затем он повернулся к Мэй.
– Привет. Ты как?
– С самого утра на ногах.
– Да с Виктором все в порядке, - сказал Келп.
– Привет, Мэй. Как спина?
– Почти так же. Последние несколько дней ноги беспокоят. Боже, продукты!
Дортмундер и Келп изумленно воззрились на нее, а она, вскочив с дивана и дымя сигаретой, словно игрушечный паровозик, бросилась на кухню, где из сумок с замороженными продуктами уже потекло.
– Я забыла положить продукты в холодильник!
– крикнула она, быстро раскладывая пакеты по полкам.
– Сделай телевизор погромче!
В гостиной звук прибавили, но и заговорили громче. К тому же, диалогов почти не было, так что до Мэй доносились только звуковые эффекты. Потом густой мужской голос - судя по всему, это был сам Авраам Линкольн, произнес: - "Неужели вы думаете, что президент пойдет принимать присягу под покровом ночи, словно вор?"
Побросав продукты в холодильник, Мэй вернулась в гостиную.
–
Дортмундер и Келп, по-прежнему обсуждавшие какого-то Виктора, с удивлением повернулись к ней.
– Кто?
– Он.
– Мэй ткнула пальцем в сторону телевизора. Когда все трое посмотрели на экран, то увидели человека, который стоя по колено в воде в огромном унитазе, прыскал какой-то жидкостью себе на подбородок и что-то рассказывал о бактериях.
– Не он, а Авраам Линкольн.
– Оба продолжали недоуменно смотреть на нее.
– Ладно, бог с ним.
– Выключив телевизор, Мэй спросила Дортмундера: - Как прошел день?
– Отвратительно. Я лишился всей рекламы. Придется доставать новую.
– Какая-то женщина вызвала полицию, - пояснил Келп.
Мэй, прищурившись, выпустила струю дыма.
– Теряем хватку?
– Перестань, Мэй, - обиделся Дортмундер.
– Ты же меня знаешь.
– По-моему, все вы одинаковые, - отмахнулась та.
Они познакомились почти год назад, когда Мэй застукала Дортмундера на мелкой краже в универсаме. Самое интересное заключалось в том, что Дортмундер даже не пытался оправдываться и просить о сочувствии, но, тем не менее, получил его. Он просто стоял перед кассой, сокрушенно качая головой, а у его ног валялись упаковки с ветчиной и сыром, выпавшие у него из-под мышек.
У неё просто не хватило духу вызвать полицию. Порой она все ещё пыталась делать вид, что ему нипочем не пробить её броню, но в действительности дело обстояло как раз наоборот.
– В любом случае, - сказал Келп, - некоторое время никто из нас не собирается заниматься какой-то мелочевкой.
– А вот в этом я вовсе не уверен, - возразил Дортмундер.
– Ты просто ещё не привык к Виктору. Это единственная сложность.
Мэй с размаху плюхнулась на диван - она всегда садилась так, словно её хватил удар.
– Что хоть задумали?
– Банк, - ответил Келп.
– И да, и нет, - поправил его Дортмундер.
– Это, знаешь ли, малость посложнее, чем просто ограбление банка.
– Нет, это ограбление банка, - твердо заявил Келп.
Дортмундер посмотрел на Мэй, словно рассчитывал на её поддержку и здравый смысл.
– Идея заключается в том, - если, конечно, ты в это поверишь, - что мы задумали украсть целый банк...
– Это трейлер, - тут же вмешался Келп.
– Ну, знаешь, один из этих передвижных домов на колесах. В нем будет работать банк, пока для него не построят новое здание.
– И вся идея состоит в том, - в свою очередь перебил его Дортмундер, - что мы цепляем банк к грузовику и увозим.
– Куда?
– удивилась Мэй.
– Просто увозим, - Дортмундер пожал плечами.
– Это как раз один из тех вопросов, которые надо решить, - сказал Келп.
– Похоже, вам придется решить ещё много вопросов, - фыркнула Мэй.
– И потом еще... Виктор, - напомнил Дортмундер.
– Мой племянник, - пояснил Келп.
Мэй покачала головой.
– Я ещё ни разу не видела ни одного племянника, который чего-нибудь стоил бы!
– усмехнулась она.