Банк крови

Миллер-младший Уолтер Майкл

– Я в самом деле не возражаю против разговора на эту тему, – сказал Роки с некоторым замешательством. Мне нечего скрывать.

– Отлично.

– У тебя есть имя… кроме названия фирмы?

– Для тебя я только корпорация «Далет-космоперевозки». – Она с подозрением посмотрела на Роки, потом, немного спустя, ее взгляд стал задумчивым. – Меня интересует только одна вещь – зачем ты летишь на Сол?

Он невесело улыбнулся:

– Если я расскажу об этом далетянке, она подумает, что я действительно дурак.

Девушка

медленно кивнула:

– Понимаю. Я знаю этику кофинцев. Если промах офицера влечет чью-то смерть, тот или доказывает, что это было не промахом, или режет себе горло… церемониально, как я понимаю. Ты это сделаешь?

Роки пожал плечами. Он покинул Коф уже достаточно давно. Он не мог сказать наверняка.

– Глупый обычай, – сказала девушка.

– Он помогает отсеивать дураков, не так ли? Это лучше, чем суд и наказание за преступление. На Кофе человек может не опасаться порицания со стороны общества. Он должен бояться только собственной чести. В задачи общества входит предохранение личности от несчастных случаев, но не от собственных ошибок. На Кофе если человек совершает серьезный промах, он превращается в отверженного и сам кончает собой. Не такая уж плохая система.

– Можешь ею воспользоваться.

– Послушай, далетянка…

– Что?

– Ты лично ничего не имеешь против того, что я сделал?

Она презрительно прищурилась:

– Хо-хо! Я никогда никого не осуждаю, если это не касается меня лично. Почему тебя волнует то, что думают о тебе другие?

– В нашем более развитом обществе, – он пояснил сдержанно, – человек неизбежно вырабатывает набор правил мышления, называемых «совестью».

– Ага, понимаю, – ее тон выказывал полное отсутствие интереса.

И снова у него мелькнуло опасение: не вздумает ли она заработать необременительным способом приличную сумму, выдав его представителям Сол-3. В мыслях он начал искать план, который позволит избежать предательства.

Они ели и спали по корабельным часам. На десятый день Роки заметил отклонение в показаниях контрольных приборов лучевого экрана. Форма оболочки экрана постепенно стремилась к сфере, которая обеспечивала бы минимальное давление на экран. Роки обратил на это внимание далетянки, и она тут же произвела необходимую перестройку. Но выдаваемая реактором мощность слегка повысилась в результате потерянной добавочной энергии. Полет продолжался, но Роки не покидало нехорошее предчувствие, и он хмурился.

Два дня спустя снова началась деформация экрана. Ее ликвидировали, употребив дополнительную энергию. Стрелка выхода мощности реактора заколебалась в желтом предупреждающем секторе шкалы. Перегруженные генераторы поля стонали и вибрировали с угрожающей настойчивостью. Роки с яростной поспешностью старался определить причину неисправности. И, наконец, нашел ее. В рубку он вернулся в холодном бешенстве.

– Твой корабль проходил предполетный контроль? –

спросил он у пилота.

Видя его ярость, она только с любопытством дернула уголком рта.

– Само собой, командор.

Этот титул теперь ничего не стоил, и Роки весь вспыхнул.

– Могу я взглянуть на документы?

Мгновение она колебалась, а потом порылась в кармане и показала ему сложенный желтый листочек.

– Разовая! – взревел он. – Ты не имела права взлетать!

С надменным видом она процитировала первую строчку:

– «Наземный персонал порта снимает с себя всякую ответственность за безопасность полета далетянского корабля». Где же здесь сказано, что я не имею права летать?!

– Я позабочусь о том, чтобы вас выставили с космических трасс! – прогремел Роки.

Ее взгляд тут же напомнил ему о его теперешнем положении. В нем было любопытство и терпимость.

– В чем дело, командор?

– Не работают синхронизаторы, вот и все, – он все еще не совсем успокоился. – Экраны все больше выходят из строя – из резонанса.

– И?..

– И растет перегрузка, и в конце концов экран пробьет. Тебе придется спуститься в первом попавшемся месте чинить экраны.

Она покачала головой:

– Попробуем без посадки. Я давно уже хотела установить, какую перегрузку смогут выдержать экраны.

Роки едва не задохнулся:

– Ты кто – дипломированный космоинженер? – спросил он.

– Нет.

– Тогда послушай доброго совета…

– Твоего?!

– Да.

– Нет! Мы летим дальше.

– Предположим, я не позволю!

Она стремительно обернулась, глаза ее сверкали:

– На этом корабле командую я. Кроме того, я вооружена, командор. Вам, пассажир, я предлагаю вернуться в каюту.

Роки оценил ситуацию, взвесил решение. Видя непреклонность в глазах девушки, он решил, что ему остается только одно. Роки пожал плечами и отвел взгляд в сторону, словно сознавая первенство пилота. Еще секунду она сверлила его взглядом, но не повторила приказа покинуть рубку. Как только она отвернулась к приборам пульта, Роки, для страховки обмотав кулак носовым платком и выбрав точку на коротко остриженном затылке девушки, коротким рубящим ударом в голову положил конец всяким возражениям.

– Прости, дружище, – пробормотал он, поднимая ее безвольное тело из кресла.

Он отнес ее в каюту и уложил на койку. Вытащил у нее из кармана маленький иглопистолет. Затем положил на столик коробку с таблетками от головной боли – так, чтобы она легко могла до нее дотянуться, и закрыл каюту. Он вернулся в рубку управления. Кулак его словно онемел, и он чувствовал себя последним подлецом. Но ведь спорить с ней не имело смысла! Перевести ее в бессознательное состояние – это был для него единственный способ уклониться от кровавой бойни, в которой победителем могла бы выйти и она – до тех пор, пока не сдали бы экраны.