Банк

Куигли Эмма

Гейб заморгал и только тогда наконец заметил Финна.

– Ты что здесь делаешь? Я думал, ты на тренировке, – воскликнул тот.

– Пораньше закончили, Финни.

– Тогда снимай этот чёртов шлем!

Но едва Гейб стащил шлем, у него из-за уха выпали свёрнутые в трубочку купюры. И, судя по всему, немало.

– Это ещё что? – Я подхватил их на лету.

Гейб медленно, по одной, сбросил бутсы и с грохотом осел на пол, судорожно подёргивая пальцами в грязных носках.

Финн с хрустом размял пальцы.

– Это ведь очередные вклады, верно, Гейб?

Гейб

в знак согласия стукнул себя кулаком в грудь.

– Тебе стоит записывать, кто сколько дал, – вмешалась Эмили, косясь на деньги у меня в руках.

Гейб, подмигнув ей, постучал пальцем по виску.

– Всётуточки.

– Бойся, очень бойся [3] , – ухмыльнулась Эмили, поймав мой взгляд.

Она была права. Мы имели дело вовсе не с Эйнштейном. И даже не с дальним родственником Эйнштейна. Послужной список Гейба во всём, кроме собственного бытия и хёрлинга, представлял собой одну сплошную катастрофу. Впрочем, кого я обманываю: с бытием у него тоже бывали проблемы. И мы сильно сомневались, что он способен удержать в голове кучу информации по вкладам. Чудо, если хоть сейчас что-нибудь вспомнит.

3

Культовая фраза из фильма ужасов Д. Кроненберга «Муха», ставшая также названием одного из томов детского цикла «Ужастики» РЛ.Стайна.

– Колись, кому ты что впарил!

– Зря тратишь время. Он отрубился, – хмыкнула Эмили. Гейбуже мирно похрапывал.

– Эй, придурок! Очнись! – Финн отвесил ему пощёчину.

Ноль реакции.

Стиснув зубы, ударил кулаком в плечо.

Тот же результат.

Тогда Финн, согнувшись в три погибели, заорал прямо Гейбу в ухо:

– ОЧНИСЬ! Объясни хоть что-нибудь!

Ресницы Гейба дрогнули.

– Кля.

– Он что-то сказал? – оживился я.

– Может, кря? – пожала плечами Эмили.

– Кля, – бормотал Гейб, устраиваясь поудобнее. – Кля… кля… кля… кля… кля… к… к… м-м-м… кля.

Эмили прикрыла уши.

– Заткните его кто-нибудь… пожалуйста.

Гейб вздрогнул и, не открывая глаз, лениво протянул в её сторону руку, словно пытаясь ухватить что-то проплывающее мимо.

– Кля… к… к…

– Убери от меня свои грязные лапы! – взвизгнула Эмили, пытаясь его отпихнуть.

Но Гейб, даже вырубившись, продолжал тянуться в том же направлении.

– Тьфу, блин, как от него уксусом несёт. – Эмили зажала нос. – Как в дешёвой забегаловке на углу.

– В забегаловке? Вот оно что. – Финн щёлкнул пальцами и сделал несколько танцевальных па. – Я его раскусил!

Гейб громко рыгнул.

– Мерзкое животное, – прошипела Эмили и, прикрыв рукой нос и рот, забилась в противоположный угол комнаты.

– Клярбургер. Гейбов любимый, – пояснил Финн. – Бургер с котлетой в кляре и чипсы, по два евро порция.

– Всё равно не врубаюсь, – нервно выдохнула Эмили.

– Я тоже. – Коби поскрёб затылок. – Какое отношение это имеет к вкладам?

– Да бросьте, парни!

Клярбургер по два евро. Это и есть ставка, – перевёл Финн. – Вот только неужто два евро в месяц?

– Сделка века, – скривился я. За таким народ в очередь не выстроится. Нет, тут явно что-то другое.

– Может, два евро за каждый вклад? – предположил Коби.

– Гейб! – рявкнул Финн. – Ты меня слышишь? Два евро за вклад? Или как?

Но Гейб уже валялся на полу в позе морской звезды. Финн легонько стукнул его по голени. Гейб с широченной шутовской улыбкой выбросил вверх руку с вяло отставленным большим пальцем, потом свернулся калачиком и засопел.

Эмили закатила глаза:

– По-моему, клярбургер – это его мозги.

* * *

– Пап, интернет опять отрубился! – По совету Пабло я решил зарегистрироваться в пилотной версии «Салочек», но никак не мог соединиться с сетью.

Папа проворчал, что поглядит роутер, только чуть позже, и снова уткнулся в телевизор.

Но меня так просто не возьмёшь.

– На роутер я уже глянул: куча мигающих оранжевых лампочек. Это не к добру.

– Можно мне хоть раз спокойно посмотреть гольф? Потом позвоню провайдеру.

– Мне сейчас надо. Для домашки, – соврал я.

Папа не отвечал, полностью сосредоточившись на восемнадцатой лунке.

– Пап?

И тут его прорвало:

– Нет интернета, Люк? Нет – и не будет! Никакого больше интернета, понял?

– Но… почему? – смущённо переспросил я.

– Мы закрыли счёт. С деньгами совсем туго. А теперь будь добр, отвали. – И он выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

– Блин, – пробормотал я себе под нос, пытаясь понять, что, чёрт возьми, произошло. Это мама у нас горячая голова, а папа всегда был редкостным флегмой. Даже и не вспомню, когда он в последний раз терял самообладание.

Я протопал наверх, а пять минут спустя уже сидел в туалете, подрубившись к роутеру мистера Капура, нашего ближайшего соседа, категорического невежды в вопросах кибербезопасности. Как и предполагалось, для взлома пароля мне потребовались всего две попытки. Правда, имелось и одно незначительное неудобство: достучаться до сети Капура можно было только из туалета.

На этот раз я добрался до страницы регистрации, но потом связь снова оборвалась. Тут я сдался, поскольку уже успел отсидеть задницу.

Ладно, поговорю с папой, но только когда он немного придёт в себя. Правда, в последнее время он всё больше слоняется по дому без дела, словно незваный гость. Даже в контору не ходит. Можно подумать, он под домашним арестом.

Я знал, что с тех пор, как маме урезали часы в больнице, дела у нас идут не лучшим образом. Но крики и хлопанье дверьми? Это уже просто смешно.

8. Пэдди Тарантино

Я потёр глаза, пытаясь прогнать сон. Выстраданную попытку отлежаться в субботу – первую за пару тысячелетий, когда у нас не было матча, – прервала трель мобильника. Он звонил снова и снова, пока я наконец не понял, что больше не могу его игнорировать.