Банкет на перекрёстке
Шрифт:
2. Материк
Москва, съёмная «хрущёвка» на Новослободской
Электронная почта вывалила привычный ворох рекламных рассылок. Расставляя галочки удаления писем, Макар упёрся взглядом в короткий заголовок «Из Леса». В отправителе значился ни о чём не говорящий ящик на мэйл.ру, но в сердце уже забилось ощущение резких перемен. Наведя курсор на письмо, Макар помедлил, пробежал глазами по оставшимся письмам и, не увидав ничего важного, щёлкнул мышью.
Открывшийся
Привет!
Ты ещё не обзавёлся хлопотами, которые нельзя оставить в один день и имуществом, которое нельзя унести с собой? Тогда посылаю тебе путеводитель для внеплановой турпоездки. Маршрут обозначен, а курортные аксессуары получишь на месте. Будешь собирать гостинцы, найди свежий «столб» и «антибес». Хорошо бы разовых «машинок» и послеоперационных антибиотиков. И побольше.
Мобильник не бери.
Поспеши.
Ждан
На открывшейся под текстом карте чернели три кружочка с цифрами, которым соответствовали краткие инструкции на полях, написанные твёрдой ждановской рукой.
Макар улыбнулся. Предчувствие в очередной раз сработало как часы. Он обвёл взглядом комнату со стареньким компьютером. До оплаты хозяйке квартиры ещё две недели, а там либо успеет вернуться, либо хрен с ней, с квартирой. Старую «Ниву», вместе с мобильником, можно оставить у приятеля-автослесаря, месяц-другой простоит. Остальные дела легко отложить или отменить по телефону.
Он отправил карту на принтер и отстучал лаконичный ответ «Стартую».
Через полчаса на вокзале уже ждал забронированный по Интернету билет, а знакомая заведующая аптеки комплектовала большой заказ для симпатичного молодого мужчины, который однажды защитил её от трёх темпераментных иммигрантов. Сборы были недолгими, и большая экспедиционная сумка осталась практически пустой, уместив всё необходимое в одном торцевом кармане. Уже в дверях Макар остановился, вернулся в комнату, вытащил из стеклянной рамки Дарькину фотографию и бережно вложил её в паспорт. Это единственная вещь, которой он теперь действительно дорожил и лучше, если она будет с ним. Захлопнув дверь, занёс ключ удивлённой соседке и легко сбежал по лестнице.
Выходя из подъезда, улыбнулся. Правильно говорил дядька Селидор -…Воин владеет только тем, что может унести с собой и… — А для второй части, подумал Макар, время ещё не пришло. Ещё не пришло.
По двору шнырял тёплый ветерок. Пыль, порождённая ранней весной, моталась наперегонки с мусором и сводила на нет все старания дворников. Вечернее солнышко и вопли барахтающихся в песке воробьёв навевали благостное состояние души. Но день, похоже, выдался неудачный, и неожиданная заминка обещала стопроцентное опоздание на поезд.
Поперёк единственного выезда из двора, растопорщил дверцы сверкающий «Бентли». Рядом, лениво облокотившись на капот, чернобровый брюнет неспешно выжёвывал слова в мыльницу сотового телефона. Скрипнув тормозами, Макар остановился перед шикарным авто, прозрачно намекая на своё желание проехать.
Говорун у капота и носом не повел. Переложил аппарат к другому уху, откинул полу карденистого плаща и упёр утомлённую руку
— Ну, это уже крутовато… — прошипел Макар и толкнул дверцу.
Хозяин «Бентли» почувствовал, как телефон выскользнул из руки. Оглянулся и увидел холодные глаза русоволосого парня, который двумя пальцами, словно дохлую крысу, держал перед собой дорогой электронный агрегат. Южанин открыл было рот, но Макар опередил его тираду и очень внятно проговорил:
— Любезный, очень тебя прошу, убери свой дредноут с дороги, я сильно спешу…
Чернобровый выпучил глаза и потянул к обидчику трясущиеся от бешенства руки. Макар тут же ухватил одну и, выгнув волосатые сардельки в обратную сторону, толкнул возмущённый мешок к двери иномарки. Не выпуская мохнатой пятерни, усадил за руль, бросил телефон в салон и, пригнувшись к перекошенной физиономии, заглянул в глаза.
— И спасибо за понимание… — добавил он учтивым тоном.
Макар выпустил помятую пятерню и, не сводя глаз с пыхтящего брюнета, вернулся за руль. Чернобровый топорща волосатые ноздри, дал задний ход и, едва «Нива» тронулась, торопливо вынул из пиджака авторучку.
Макар притормозил. Взяв тряпку, вышел из машины, старательно протёр задний номер и, вернувшись за руль, с пробуксовкой сорвался с места. Времени оставалось в обрез…
3. Зона
Окраина Ржавого леса
С момента встречи со странным незнакомцем слух больше не уловил ни одного воя скрачей. Кочерга с Батоном уже давно перешли на быстрый шаг и двигались вдоль опушки Ржавого леса, ориентируясь лишь по призрачному свечению «комариной плеши». Мерцающий ковёр тянулся вдоль границы деревьев, не приближаясь к лесу ближе тридцати-сорока метров. Других аномалий действительно не было. Ноги гудели после ночного марш-броска, а промокшая от пота и тумана одежда липла к телу. Когда небо приобрело мышиные оттенки, впереди обозначилась светлое, в пятнах пробивающейся травы, асфальтовое полотно. Не доходя до него полсотни метров, «комариная плешь» закончилась широким, будто скруглённым ножницами, языком. Лес оказался настырней и добрался щуплым молодняком до невысокого придорожного столбика.
Ступив на твердь асфальта, Кочерга потянулся и поглядел в поле по другую сторону дороги, где между сполохов горячего воздуха то и дело вспыхивали свежие «электры».
— А ведь не соврал, — хмыкнул Кочерга.
— Ага, — хрипло поддакнул Батон, разглядывая уходящие вдаль россыпи аномалий. — Значит и про остальное тоже.
Памятуя совет незнакомца не ходить к «Берлоге», оба посмотрели на убегающую вверх по склону дорогу и, переглянувшись, двинулись в противоположную сторону. Через полсотни метров, заметив в придорожной канаве труп, снова сбавили темп и осторожно приблизились. Тело лежало ничком, и Батон наклонился, пытаясь разглядеть лицо. Через секунду оторопело обернулся к напарнику.