Банкет на перекрёстке
Шрифт:
— Пойдём, а то жрать охота. Как говорится, чем богаты…
У костра на куске полиэтилена дожидались две банки тушёнки, головка чеснока и полбуханки подветренного хлеба. Над огнём потихоньку парил котелок с водой. Рядом на рюкзаке желтела пачка чая с синим слоником на боку.
— Да с такой закуской можно свадьбу сыграть, — констатировал Макар и, пока старший открывал банки, выволок из сумки поллитровку коньяку.
Ждан уважительно посмотрел на пятизвёздочную бутылку.
— Эт у нас сёдня двойной праздник! Тут с благородными напитками напряжёнка.
Он с сомнением поглядел на алюминиевые кружки, но Макар
— А давай-ко, традиционно — из горла… как тогда, на Аркаиме…
Ждан принял бутылку, помолчал, глядя в небо и, плеснув несколько капель коньяка в огонь, сделал большой глоток. Макар повторил ритуал и взялся за тушёнку.
Какое-то время ковыряли ножами ГОСТовское мясо, хрустели чесноком и, прикладываясь к бутылке, поглядывали на огонь. Говорить было о чём, но Ждан давал гостю спокойно поесть, а Макар наслаждался тишиной и покоем, от которого совсем отвык в городской суете.
Покончив с тушёнкой, положили банки в костёр и наполнили кружки чаем. Макар глянул на седые виски Ждана, покачал головой.
Ждан заметил его взгляд, потёр седеющий ёжик на голове.
— Дык стареем, потому и седеем. А ты, я смотрю, всё мужаешь.
Макар пожал плечами, обвёл взглядом берег.
— Давно тут обосновался?
— Да как тогда расстались, всё здесь.
— По цивилизации без теле-радио не соскучился?
— А разве это цивилизация? — Ждан усмехнулся. — Нет, с меня такой цивилизации хватит. Наелся и прессой, и телевидением. Какой канал ни включи — то богоизбранный, то пидор. Культурная богема называется.
— Это да, — согласился Макар. — Ты будешь смеяться, но они сейчас борются за право на пропаганду гомосексуализма по центральным каналам в дневное время.
Ждан покачал головой.
— И что законодатели?
— А там, как выяснилось, этого добра тоже с избытком. В парламентах и думах всего один процент непричастных к педерастии, педофилии или наркомании. Но и от тех постепенно избавляются. В закисающей Европе и того хлеще. Партия садистов и педофилов права на свои мерзости практически узаконила. И тамошние правозащитники доказывают, что это нормально, цивилизованно и толерантно.
Ждан мрачно покачал головой.
— Вот потому-то мне здесь и нравится. Тут пока всё здраво, всё честно. Всё ясно и относительно стабильно. Дерьмо, конечно, попадается, но долго оно тут не плавает, и не плодится без меры… По крайней мере до последнего времени не плодилось…
— А что изменилось в последнее время?
Ждан исподлобья посмотрел на Макара. Помолчал. Пришло время переходить к главному.
— Я тут недавно Рамазана видел.
Макар окаменел. Медленно кивнул, чтобы Ждан продолжал.
— Издалека, правда, видел… но, уверен, что не обознался, потому что и шайка его с ним была. Человек пять или шесть.
— Так вот они куда слиняли, — проговорил Макар. — И ты знаешь, где их тут искать?
Ждан ковырнул веткой костёр.
— Нарисовались на дороге между Чистогаловкой и Копачами. А где базируются догадываюсь, но пока не проверял. Одному уже… хлопотно.
— Излагай, — твёрдо проговорил Макар.
— Недавно базу Папаши Гризли разгромили. «Медвежат», кого в Берлоге не застали, валили на всех дорогах вокруг урочища. Базу и локацию вокруг неё, естественно, под контроль взяли. Ни с кем из остальных
Макар медленно вздохнул.
— Нефтяник с ними?
— С ними. Потому я тебя и вызвал. Решил, что тебе будет… интересно.
Макар кивнул глядя в огонь.
— Очень интересно.
— Тогда пойдём на базу. Определим тебя на постой и начнём знакомство со здешними достопримечательностями.
Ждан вытряхнул из котелка заварку и, убрав пожитки в рюкзак, огляделся. Убедившись, что всё чисто, раскидал ногой костёр, отфутболил прокалённые банки в воду и оглянулся на Макара.
Тот уже закинул сумку на плечо и ждал направления. Ждан указал вверх по берегу.
— Нам туда. Недалече, до полудня будем на месте.
7. Зона
Дорога на Кордон
Когда впереди показалась ажурная мостовая ферма с застрявшим в ней локомотивом и парой платформ, Кочерга с Батоном свернули с дороги и, заложив крюк, вышли к железнодорожной насыпи в километре от моста.
Батон, не высовываясь из высокой травы, заполз на насыпь. Приподнявшись над рельсами осмотрелся, потом встал на колено и махнул Кочерге. Тот вскарабкался следом, окинул взглядом окрестности и указал направление.
Спустившись с насыпи, двинулись по целине. Скоро в тумане проступил покосившийся забор АТП. Остановившись, оба глянули на дисплеи ПДА. На плане огороженной территории не светилось ни одной точки.
— Похоже, чисто, — констатировал Батон. — В смысле людей.
Кочерга кивнул и забрал в сторону от забора.
— А зверьё пусть там сидит, беспокоить не будем.
Поглядывая на маячащие в дымке крыши хоздвора, они добрались до заросшей матёрым бурьяном помойки. Поглядев по сторонам, Кочерга подмигнул напарнику и шагнул в самую гущу растительности. Осторожно ступая по слежавшемуся с советских времён мусору протискивался среди стеблей чертополоха, вымахавших выше человеческого роста. Остановился у груды ржавого железа и обломков теплицы. Отвалил в сторону короб прогнившего холодильника, разбросал мусор и ошмётки полиэтиленовой плёнки, рассыпающейся от малейшего движения. Под ними обнаружилась широкая горловина врытой в землю пластиковой бочки.
— На пост! — скомандовал Кочерга и присел над тайником.
Напарник тут же взобрался на остов газовой плиты и, подняв оружие к плечу, завертел головой по сторонам. Кочерга меж тем отцепил от крышки проволоку растяжки, вскрыл бочку и начал выволакивать из тайника содержимое. Разложив на земле пакеты, вскрыл ножом самый большой. Вынув автомат, оттянул затвор, глянул внутрь и удовлетворённо отложил оружие в сторону. Ощупав свёртки, аккуратно распечатал один и, достав пять магазинов, снова запечатал упаковку. Добавив к растущей кучке цинк с патронами, взялся за свёртки поменьше. На землю легли «Стечкин», три коробки пистолетных патронов, десять пачек со связанной картечью для батоновского дробовика. Побросав остальное добро обратно в бочку, накрутил крышку и прицепил проволоку растяжки. Вернув на прежнее место целлофановую труху и привалив сверху холодильник, прищурился. Вроде всё как надо, мусор и мусор.