Банкир
Шрифт:
Палмер напряженно сжал губы:— Да так, ни о чем.
— А я и не предполагала, что «ни о чем» может иметь такую глубину, — сказала Эдис.
— Я подумал, — сказал Палмер, пытаясь быть хотя бы отчасти правдивым, — как хорошо ты сегодня выглядишь.
Светло-карие глаза Эдис широко раскрылись. В искусственном освещении комнаты они казались почти серыми.
— Только не выдумывай, пожалуйста, дорогой, — сказала она. — Ты просто давал оценку моему «официальному», как ты называешь, виду и удивлялся, зачем мне это понадобилось.
— Нет, —
— Тогда ты, наверно, удивлялся, как это я нашла время для того, чтобы привести себя в порядок после целого дня хлопот со строителями и целого вечера, ушедшего на то, чтобы пораньше уложить спать детей.
— И это как-то не приходило мне в голову.
— Что ж, если хочешь знать, изволь: сегодня первый вечер, который мы проводим вместе дома. Впервые за всю неделю, кажется? Вот я и постаралась.
— Я очень рад, — сказал Палмер, гадая про себя, примет ли она и эту ложь.
— Ну, ладно, пей кофе. — Она немного помолчала, а потом тихо проговорила:— Сегодня утром у меня на глазах произошла ужасная вещь: один из наших рабочих упал с лесов.
— Сильно расшибся?
— Переломов нет, однако мастер отправил его домой. Я настаивала, чтобы его осмотрел врач, и мастер обещал позаботиться. Но как я могу это проверить?
— Он же застрахован.
— Да я не о том, Вудс, — возразила она. — Раньше я думала, что такие случаи бывают только на больших стройках, там, где возводятся небоскребы или мосты. Но когда это случается у тебя в доме, как-то теряешься.
— Несчастные случаи могут быть где угодно.
Эдис нетерпеливо вздохнула, и ее рука потянулась к сигаретам Палмера. — Не в том дело, дорогой, — проговорила она. — Не могу толком объяснить, в чем тут суть, но я все еще никак не приду в себя. Палмер зажег спичку и поднес ее к сигарете Эдис. — Не принимай это близко к сердцу, рано или поздно мы ко всему привыкаем. Тебе ведь не больней, чем рабочему, который сорвался сегодня с лесов, или кому-то другому, кого переехала машина, или девушке, которую изнасиловали в Сентрал-парке.
Эдис поморщилась и устремила взгляд на тлеющий огонек своей сигареты. — Знаешь, я хотела бы жить так, чтобы не видеть вокруг себя такого грубого насилия. Здесь, в Нью-Йорке, с ним сталкиваешься повсюду.
— Ты думаешь, в других городах иначе?
Эдис махнула своей длинной узкой рукой, как бы отвергая его мысль. — Я говорю не только о себе, меня тревожит, как это повлияет на детей.
— Ну, они-то недурно приспособились ко всем переменам, — сказал Палмер с легкой усмешкой. Затем решил продолжить свою мысль:— А вот ты все никак не привыкнешь…
К его удивлению, она утвердительно кивнула в ответ:— Да, пока еще не привыкла. Со временем все, наверно, пройдет, но признаюсь, меня это ничуть не радует. Мне ведь не одиннадцать лет, как Джерри, а сорок. В этом возрасте нелегко привыкать к неожиданным переменам.
— К счастью,
— Что-то не похоже, судя по тому, как ты разглядывал меня сегодня утром.
— Когда тебе приходит охота по-своему истолковывать чужие мысли, я…
— Как бы то ни было, — прервала его Эдис, — очень плохо то, что мы никого не знаем в Нью-Йорке, а перспектива заводить новые знакомства меня не привлекает.
— Однако мы встречаемся со множеством всяких людей, я бы сказал, что их даже слишком много.
— Это не более чем официальные визиты, — ответила Эдис. — Нас приглашают, потому что… ну по разным причинам. Чаще всего через какихнибудь общих знакомых. Сейчас мы не приглашаем к себе только из-за того, что еще не готов наш дом. Но как только он будет закончен, начнутся ответные приглашения, эта перспектива меня просто удручает.
— Здешние люди, в сущности, не так уж отличаются от наших друзей в Чикаго.
Эдис вздохнула: — Друзья — это все же друзья, а людям, которых встречаешь впервые, далеко до друзей. Во всяком случае, я понимаю это так. Может быть, в Нью-Йорке случайные встречи и называют дружбой, я не знаю.
— А я и не подозревал, что тебе здесь так…
— Это пройдет, — вставая, прервала его Эдис. — Если ты допил кофе, давай обсудим сейчас наши планы.
Палмер посмотрел на свою полную до краев чашку и поднялся из-за стола, сказав:— Я возьму кофе с собой. Скажи мне лучше, почему ты так предубеждена против Нью-Йорка.
Эдис молча направилась в соседнюю небольшую комнату, которую администрации отеля угодно было величать библиотекой. Смахнув пыль с двух кресел, Эдис подвинула их к столу, убрала со стола ящик с книгами и развернула чертеж.
— Неужели мы снова будем обсуждать вопрос о несущих стенах и о том, что я должен буду делать в моем новом кабинете? — спросил Палмер. — Если так, то я…
— Этот вопрос я решила еще сегодня, в два часа дня все уже сделано, — резко оборвала его Эдис. — Завтра твой кабинет будут штукатурить.
— Хорошо. Какая же у нас повестка дня на сегодняшний вечер?
Эдис медленно опустилась на одно из кресел и некоторое время молча пристально разглядывала чертеж. Уголки рта у нее слегка опустились, будто она увидела что-то очень грустное.
— Вудс, — проговорила она, — присядь-ка.
Он сел и поставил чашку с блюдцем прямо на чертеж.
— Я не комический персонаж, — медленно проговорила Эдис, — и я не хочу, чтобы со мной обращались таким образом.
— А почему ты?..
— Я знаю, что такое быть посмешищем, — продолжала она, перебив Палмера. — Еще подростком мне пришлось испытать это, я была длинноногой верзилой, выше всех моих сверстников. Но с первого же года, когда я стала появляться в обществе, никто больше не находил меня смешной. И я решительно возражаю против такого со мной обращения.