БАНКИРСКИЕ ДОМА В РОССИИ 1860—1914 гг.

Ананьич Борис Васильевич

Разработанный Поляковыми проект не состоялся — он был провален Бунге и Абазой.'и

С грандиозными проектами выкупа в казну железных дорог и поглощения Общества взаимного поземельного кредита Поляковы несомненно связывали надежды поправить свое финансовое положение и привлечь к себе еще раз внимание правительства. <■.. . . Дела идут ничего, — писал С. С. Поляков в ноябре 1883 г. из Парижа А. А. Краевскому. — Еще года 3—4 —■ и мы расплатимся с долгами, тогда благодать будет, хорошо. Я- С. и Л. С. в Петербурге, вероятно, свиделись с ними».4* Упомянутые в письме Я. С. и Л. С. — это младшие братья С. С. Полякова Яков и Лазарь, к 1883 г. они не только были известны своим сотрудничеством с ним в деле железнодорожного строительства, но и возглавляли собственные торговые дома.

Имеющиеся в нашем распоряжении документы, к сожалению, не содержат сведений, позволяющих точно определить условия и характер сотрудничества всех трех братьев Поляковых. Были ли они компаньонами в пределах какого-то из созданных ими торговых или банкирских

домов, или каждый из них образовывал свои собственные торговые дома, привлекая в качестве совладельцев только членов своей семьи? Если обратиться к духовному завещанию С. С. Полякова, то в нем нет прямого указания на совместное с братьями владение принадлежавшими ему или им ценностями, хотя речь идет о постоянном* сотрудничестве всех трех братьев. «На память любимым моим братьям, вместе со мною всю жизнь трудившимся Якову и Лазарю, а равно зятьям моим Джеймсу барону Гиршу, Леону Абрамову Варшавскому, Georges Saint Paul оставляю каждому по 200 свидетельств на заложенные акции Общества Курско-Харьково-Азовской железной дороги. Каждое свидетельство по номинальной сумме 125 р. металлических».41 Эта выдержка из завещания не дает основания говорить о совместной работе в пределах банкирского дома. С. С. Поляков назвал Л. С. Полякова своим душеприказчиком, но душеприказчиками названы также сын Даниил и зять Л. А. Варшавский.4^ В духовном завещании отмечалось, что все имущество было нажито С. С. Поляковым самостоятельно.
– -(Родового имущества у меня нет, — свидетельствовал Поляков, — все. что имею, трудовое, мною самим приобретенное^.45 Оставшееся после смерти С. С. Полякова имущеет-RO оценивалось в 31 425 546 р., из которых на недвижимость приходилось 532 050 р. (очевидно, стоимость дома на Английской набережной). Наличные деньги исчислялись только 894.3 р. 30 к., в то время как стоимость процентных бумаг достигала 30 895 553 р. 10 к. Общая сумма наследства, подлежавшая оплате пошлиной, составила 16 360 200 р."3 Именно эта сумма и стала известна широкой публике и была названа в некрологе. Из завещания не вполне ясно, какие именно бумаги держал С. С. Поляков кроме акций Общества Курско-Харьково-Азовской дороги. Их он завещал не только братьям и зятьям, но и своей жене Д. Т. Поляковой (8000 акций номинальной стоимостью в 1 млн р.). Сыну Даниилу Поляков завещал кроме недвижимого имущества «все акции Общества южнорусской каменноугольной промышленности», однако неясно, насколько значительным был пакет этих акций. Остальные ценные бумаги наряду с наличными деньгами были разделены Поляковым между родственниками в следующей пропорции: жене — 16 %, сыну — 36, двум дочерям — по 16 каждой с правом распоряжаться завещанным им капиталом по достижении сорокалетнего возраста, а до этого срока пользоваться только доходами.1'

Таким образом, завещание не содержит следов того, что С. С. Поляков или его дети были официальными компаньонами в составе одного торгового или банкирского дома вместе с братьями Я. С. и Л. С. Поляковыми. В балансах банкирского дома, принадлежавшего Лазарю Полякову, на сентябрь 1907 г. Я. С. и Д. С. Поляковы упомянуты как русские корреспонденты без обеспечения."*8

Д. С. Поляков остался правопреемником в железнодорожных делах своего покойного отца. С. С. Поляков незадолго до смерти получил разрешение Министерства финансов конвертировать облигации Козлово-Воро-нежско-Ростовской и Орловско-Грязской железных дорог, чтобы затем конвертировать облигации Курско-Харьково-Азовской железной дороги. 4 % облигации двух первых дорог были выпущены в 1887 г. на берлинском рынке.

В связи с проведением этой операции министр финансов потребовал, чтобы в качестве ее обеспечения С. С. Поляков сделал залог выпускаемыми 4-процентными облигациями на сумму 525 тыс. метал, р. К концу 1888 г. правительство вернуло Поляковым часть залога в размере 225 тыс. р., оставив у себя 300 тыс. р. до окончания всех конверсии. После смерти отца Д. С. Поляков, «желая по мере сил своих» постепенно осуществить и окончить «все разнообразные» его «предположения», отправился за границу для переговоров с берлинскими банкирами, при помощи которых заключил займы С. С. Поляков, однако столкнулся с трудностями, вызванными изменившимися финансовой конъюнктурой и политическими обстоятельствами.1у Тем не менее в 1889 г. с помощью голландских и берлинских банков были выпущены новые 4-процентные займы Козлово-Воронежско-Ростовской и Орловско-Грязской железны:-: дорог, а в 1888 и 1889 гг. — два 4-процентпых займа Курско-Харьково-Азовской железной дороги.

Д. С. Поляков, унаследовав от своего отца некоторую часть его состояния, не унаследовал титул «железнодорожного королям, пожалованный ему молвой. Эпоха железнодорожного грюндерства миновала. В 1891 г. Орловско-Грязская, а в 1894 г. Курско-Харьково-Лзовская дороги перешли в казну, а Козлово-ВоронсжскоРостовская дорога влилась в Общество Юго-Восточных железных дорог.

ТОРГОВЫЙ ДОМ ЯКОВА ПОЛЯКОВА

Если Самуил Поляков вошел в историю российского предпринимательства прежде всего как железнодорожный магнат и грюндер и железнодорожное строительство явилось для него одним из главных источников обогащения, то Яков и Лазарь Поляковы известны как владельцы торговых домов, широко занимавшиеся банковскими операциями.

Яков Соломонович Поляков начинал свою деловую карьеру как купеческий сын, состоявший с I860

по 1864 г. при капитале своего отца, первом гильдии оршанского купца Соломона Лазаревича Полякова. С 1864 по 1869 г. Яков Поляков имел собственное свидетельство оршанского первой гильдии купца. По решению Екатериноелавской казенной палаты от 16 ноября 1868 г. он был перечислен вместе с семейством в таганрогские первой гильдии купцы.5" 9 июня 3871 г. Яков Поляков был награжден орденом Св. Станислава 3-й степени и в сентябре того же года возведен в потомственное почетное гражданство."1 В 1870 г. он открыл собственный торговый дом в Таганроге. С этого времени Таганрог стал опорным пунктом его предпринимательской деятельности. Мы располагаем единственным источником, содержащим более или менее общую ее характеристику за период с 1870 по 1896 г., источником несколько неожиданного происхождения.

К 1896 г. Яков и Лазарь Поляковы были уже действительными статскими советниками. Однако душу их смущал, видимо, пример покойного барона Евзеля Гинцбурга и его сыновей, получивших благодаря великому герцогу Гессен-Дармштадтекому баронский титул. Братья Поляковы решили воспользоваться для получения баронского титула своими связями в Персии, где дни не только развернули коммерческую деятельность, но и состояли на службе у шаха. К 1896 г. Яков имел звание персидского генерального консула в Таганроге, а Лазарь— персидского генерального консула в Москве. В 1896 г. братья подали в Министерство финансов на имя С. Ю. Витте прошение об исходатайетвовании «императорского соизволения» на пользование ими и их потомками баронским титулом, пожалованным каждому из них Насер эд-Дин-шахом. Поляковы ссылались на шахские фирманы, выданные Якову в январе 1890 г., а Лазарю — в марте 1894 г. Задуманная братьями Поляковыми операция потерпела неудачу. Оказалось, что в Персии не только не было баронского титула, но и не было титула, который бы ему соответствовал. В Петербурге с иронией отнеслись к прошениям братьев Поляковых и оставили их без последствий. Однако благодаря этой курьезной истории сохранилась поданная Я. С. Поляковым С. Ю. Витте записка о 25-летней деятельности его торгового дома в Приазовском крае и г. Таганроге/2

Документ этот, разумеется, рисует деятельность Я. С. Полякова в самых радужных тонах, особенно его заслуги в сфере благотворительной: он открыл в своем имении на берегу Азовского моря спасательную станцию для Общества оказания помощи на водах, содержал за свой счет в течение 22 лет православного священника с причтом в единственной сельской православной церкви ни Азовском побережье, находившейся как раз-в его именин, открыл бесплатную школу для крестьянских детей, состоял председателем Таганрогского управления Общества Красного Креста, создавшего на свои средства во время русско-турецкой войны пять лазаретов в Таганроге для оказания помощи больным и раненым воинам. Вместе с тем на страницах утого уникального в своем роде документа, даже с поправками на неизбежные преувеличения, Я. С. Поляков предстает как несомненно крупный предприниматель и банкир. — Прежде всего Я. С. Поляков ставил себе в заслугу «развитие угольного дела на юге России»] По его версии, до 1870 г. разработка угольных богатств Донецкого кряжа почти не велась и составляла всего несколько миллионов пудов в год. В результате стоимость угля доходила на ближайших от шахт станциях железной дороги до 16—18 к. за пуд и пароходы, плававшие по Черному и Азовскому морям, пользовались «исключительно английским углем».53 [Поляков одним из первых в своем имении Красно-пол ье устроил хорошо оборудованные угольные шахты, отправлял за свой счет инженеров за границу для изучения шахтерского дела и «оказал огромные услуги вообще всему южному краю и, в частности, пароходному движению по Черному и Азовскому морям». «Пароходы отапливаются теперь, — отмечалось в записке, — исключительно донецким углем и антрацитом вместо английского угля»/'1/

Я. С. Поляков называл себя одним из первых учредителей каботажного Азовского пароходства, существовавшего без правительственных субсидий и обладавшего «перевозочными средствами до 15 млн. пудов в течение навигации для заграничного отпуска хлеба от гг. Ростова и Таганрога до Таганрогского рейда». До 1870 г. для разгрузки судов на Таганрогском рейде использовался парусный каботаж, причем цена за доставку товаров от рейда до Таганрога и Ростова составляла 15 к. с пуда, вдвое дороже, чем стоила доставка эгих товаров от Таганрогского рейда до заграничных портов, на разгрузку стоявшего на рейде заграничного судна требовалось 10—15 дней. С введением парового каботажа время разгрузки судов сократилось до 2—3 дней, а цена доставки подешевела на 1—2 к. с пуда.''г>

С 1874 г. Я. С. Поляков владел приморским имением Новомарийское в 12 верстах от Таганрога, где вел образцовое сельское хозяйство с паровыми молотилками, сеялками, жатвенными машинами. Он выстроил элеватор для очистки хлеба и механическую мастерскую, действовавшую «силою ветряного привода». Принадлежавшая ему экономия считалась

образцовой в Приазовском крас «по благоустройству, рациональному ведению хозяйства и правильному счетоводству». Кроме того, Поляков одним из первых начал увеличивать озимые посевы ржи и пшеницы как гарантию от неурожаев, в то время как местные землевладельцы обычно сеяли яровые хлеба.5" В своем хозяйстве Поляков увлекался лесоразведением и имел рощу, занимавшую более 50 десятин. В записке министру финансов он специально подчеркивал, что на его предприятиях «исключительно русский люд имеет постоянную службу и работу в числе до 2000 человек».3'