Банши. В плену Оборотня
Шрифт:
Невольно рычу, не в силах стерпеть.
– Она МОЯ! А Мак`Гоуэнн свою пару не уберёг. Кейлин не Кара.
– Откуда тебе знать? Может она просто не помнит свою прошлую жизнь, а рядом с ним станет прежней?
Его вопросы рождают сомнения, но душа сопротивляется, не принимая ничего кроме тех дней, проведённых с несчастной одинокой девушкой. Никто не знает её лучше меня.
– Слишком невинна по сравнению с тем кровожадным двойником.
– Я помню взгляд девушки в той квартире. – не успокаивается оборотень.
– Ты ошибаешься. Просто проклятие сделало Кейлин сильнее.
Усмешка
– Уходи наёмник, пока цел.
Нас со всех сторон окружают взвинченные волки. Им неспокойно рядом со мной. Они словно шакалы обхаживают, присматриваясь с какого бока подступиться. Я улыбаюсь. Из глубины подсознания поднимается уверенность, что врагу со мной не справиться.
– Тебя совсем не пугает, что нас гораздо больше? – спрашивает правая рука альфы, не пытаясь высвободить рубашку из моих кулаков.
– Я вам не по зубам.
Отпускаю его и вытаскиваю из кармана брюк зажигалку. Оборотень протягивает пачку сигарет. Беру одну и кладу в рот, но не прикуриваю. С пагубной привычкой покончил несколько лет назад. Не справляясь с мучительными эмоциями, хочу затянуться, заполнить лёгкие и пустить дым. Только вместо этого, бросаю на пол табачное изделие и топчу. Рефлексы бывшего курильщика ещё со мной, только вот нервы курением не успокоить. Потому без конца кручу колёсико зажигалки. Звук раздражает врагов. Мелкие искорки вылетают из механизма, а меня одолевает желание выжечь здесь всё дотла. Лучший способ немного успокоиться - это повергнуть хотя бы часть стаи проклятого заказчика.
– Девушка сама пришла к нему. Ты ей не нужен. – подливает масла в огонь бета.
Я сжимаю зубы так сильно, что кажется, челюсть треснет под давлением. Злость превращает Зиппо в деформированное железо в моей ладони. Выкидываю её за ненадобность в окно, облокачиваюсь на стену коридора и оцениваю противника, глядя на них исподлобья.
– Не веришь? Мне жаль тебя наёмник. Бабы всегда покупаются на деньги. И эта крошка не исключение. Питер уже подарил ей особняк и вся роскошь, которую ты видишь, теперь принадлежит девчонке.
Только он заканчивает меня добивать, терпению приходит конец. Я разнесу это старинное строение. Камень на камне не оставлю. Заметив перемену во мне, оборотни сразу атакуют. Ловко отпрыгиваю в сторону и прямо налету перекидываюсь в зверя. В дикого, безжалостного и обозлённого. Встаю на задние лапы и отбиваюсь от соперников. Они впиваются клыками в мою плоть, но физическая боль мне почему-то нравится, будоражит как мазохиста. Я рычу и скалюсь в хищной ухмылке. Меня накрывает. Жажду истребить их всех. Может сдохну, но и их заберу с собой.
Бета быстро уматывает. Ничего, я и его достану. Благодаря душевным мукам сейчас неуязвим, чувства перекрываю страх и инстинкт самосохранения. Я хватаю псов одного за другим и уничтожаю, не оставляя от них и мокрого места. Не щажу никого. Злость и ярость подпитывают силы. Волки уже начинают отступать, не выдерживая моего напора. Никому не жить. Заодно крушу и окружающее пространство.
На шум выбегает прислуга. Прогоняю их из дома предупреждающим утробным рыком. Из-за моего свирепого рёва трясутся стены. От красивой гостиной остаются лишь осколки и куски дорогой мебели. Меня не остановить. Если в лапах нет
А вдруг я ей, и правда, не нужен? От собственных мыслей готов выть. Враги бегут прочь, боясь сдохнуть. Озираюсь, ища очередную жертву. Раня собственное тело, оставляю в особняке сплошной погром. Кровь капает на дубовый паркет. Внутри дома ни души не остаётся. Я тоже выхожу наружу. Замечаю на брусчатке помятую зажигалку. На удивление она работает. Кремний исправно пускает искры.
Я чую запах газа, идущий со стороны кухни. Видимо, когда крушил столовую, задел трубу. На моей морде растягивается довольный оскал. Похоже схожу с ума. Запускаю колёсико, зажигая огонёк, и кидаю в окно. Следует взрыв. Меня отбрасывает волной. От былого величия здания ничего не сохраняется, лишь развалины и пепел летающий в воздухе. Языки пламени, тянущиеся к небу, ласкают моё сердце изощрённым удовлетворением. Правда легче не становится. Возвращаюсь в облик человека, сокрушённо опускаюсь на колени и кричу изо всех сил, кричу и кричу, мечтая избавиться от душевной боли.
А если проведённое со мной время, она действительно считает ошибкой? В огне мерещится красивое улыбающееся лицо Кейлин. Печаль растекается по моим венам и тело охватывает усталость. Нет, милая не уходи, не исчезай! Но хрупкий образ растворяется в дыму, почти лишая рассудка.
С трудом встаю на ноги. На автопилоте надеваю запасную одежду из рюкзака. Снова сажусь на свой мотоцикл и мчусь по дороге, разгоняясь всё сильнее. Лавирую среди машин, но в тайне мечтаю разбиться. Только оборотня автокатастрофой не убить, а невинные могут пострадать. Она научила меня ценить жизни людей.
По щеке катится слеза. Удаляюсь всё дальше, лечу в никуда. Просто еду по прямой. Останавливаюсь, только когда бензин заканчивается. Я припарковываю своего верного коня у бензоколонки, а сам захожу в придорожный дешёвый бар. Заказываю поесть. Мне приносят банальный гамбургер и запечённый картофель по-мексикански. Жую еду, а во рту будто пластилин. Из-за маленькой Банши теряю даже вкус. Такая маленькая, хрупкая и тоненькая, а сколько боли приносит своим отсутствием.
Глава 18
По ночам я часто просыпаюсь в страхе, что альфа не сдержит слово и отправит своих кровожадных псов за наёмником. Немного успокаивают его уловки. Мы за неделю совершаем несколько перелётов из одной страны в другую, и при этом каждый раз меняем имена. Раз Питер проворачивает подобное, значит в его планах нет убийства Доминика.
Оборотень постоянно в делах, всецело поглощён бизнесом. Зачастую слышу разговоры о поставках древних и очень редких экспонатов. Лишь иногда замечаю на себе его взгляды, от напряжённого до внимательного, но они всего-навсего ширма, за которой скрываются истинные эмоции. Снаружи он каменная статуя - твёрдая и непробиваемая, но на самом деле в альфе таится невысказанная боль. И ни я, и никто другой, не способен избавить этого полуволка от страданий. Моё присутствие в его жизни ничего не изменит. Судьба справедливо жестока к Питеру. Он и Кара заслужили такое наказание.