Баобаб маленького принца
Шрифт:
— Совершенно верно! – подтвердил доктор Перрен и улыбнулся по-бондовски.
— В таком случае, Филипп вам слово для ответа, тоже, по возможности, краткого.
Профессор Уэллвуд заложил руки за голову, и покачался в кресле, глядя в потолок.
— Пожалуй, Гастон согласится, что лучше не обсуждать его тезис о непрофессионально сконструированных и любительски синтезированных векториках. Поскольку, с одной, стороны известно, что современные биопанки всегда следуют протоколу Zayner-2017, , известному также как ODIN. Это архитектура недорогой настольной лаборатории для контроля компонентов, химического синтеза препарата, и контроля продукта. Все под управлением компьютера, точнее софтвера с открытым кодом. С другой стороны, нам нетрудно вспомнить начало 2020-х, когда несколько финансово-политических
— Филипп, вы утрируете! – укоризненно перебил доктор Перрен.
— Гастон, я утрирую лишь вслед за вами. Мы можем сейчас уточнить факты, и прийти к взвешенному выводу о том, какие препараты более функциональны и менее опасны: от биопанка или от БигФарма. Или, как я предложил ранее, можно оставить этот хвост за кадром, и обсуждать тему, полагая, что векторики не слишком опасны биологически, и обычно производят в организме именно те изменения, которые указаны в их user-guide. Выбор за вами, Гастон.
Случилась трехсекундная пауза, после которой доктор Перрен ответил:
— В формате теледебатов ваше предложение выглядит вполне разумным. Я согласен.
— Превосходно! — доктор Уэллвуд снова покачался в кресле, — Тогда я отвечу на вопрос, резюмированный Габи. Итак, Гастон, вы полагаете, что люди увлеклись комиксами и решили переделать свои организмы по образцам супер-героев Marvel. Вы считаете это причиной для беспокойства. Но ведь это позитивная мечта. Если бы люди, например, мечтали воспроизвести карьеру Джека Потрошителя или Билла Гейтса, тогда конечно, стоило бы беспокоиться. Но зачем беспокоиться из-за позитивной мечты?
— Проблема в том, — ответил доктор Перрен, — что эта мечта массово реализуется.
— Ну, — отозвался профессор Уэллвуд, — и кому же от этого плохо?
— Это потребует довольно длинного ответа, — Перрен посмотрел на телеведущую.
— Будет прекрасно, если вы уложитесь в 5 минут, — сказала она.
Он коротко кивнул и сосредоточился, сдвинув ладони и сплетя пальцы.
— Когда я сказал, что мечты о супер-способностях массовые, то имел в виду, все же, не большинство людей, а меньшинство хотя весьма значительное. Большинство мечтает о более гуманных вещах. Дом, семья, здоровые дети, стабильный заработок, и понятные соседи. Но если соседи генмод, то понятности нет, это иные существа, с иным образом жизни и иной биологией. Какие-то генмод даже не скрещиваются с обычными людьми. Фактически, мы видим распад единого вида Homo sapiens — на несколько разных видов, которые, к сожалению, занимают одну экологическую нишу. Археологии известно, как развиваются подобные ситуации. 40 тысяч лет назад кроманьонцы пришли в Европу, и неандертальцы вымерли. Тут нет полной аналогии, но генмод уже вытесняют обычных людей из все большего числа секторов экономики. Морской бизнес явно предпочитает персонал из аргонавтов, они все генмод. Космический бизнес ориентируется только на генмод-астронавтов. Что если по итогу все обычные люди окажутся в резервациях, как индейцы Америки? Что если ценой выхода из резервации станет прием векторика? Это необратимый отказ от своей природной идентичности, это серьезнее даже чем отказ от религии для искренне верующего. Большинство людей не согласны на такое, и отсюда перспектива жесткого конфликта уже в политическом поле…
Тут доктор Перрен сделал риторически-обоснованную паузу, прежде чем продолжить: … — Я не говорю, что это непременно случится, но так рассуждают многие, и отмечают кооперацию аргонавтов с политическими радикалами. Около 7 лет назад это привело к Вандалическому кризису в Европе и к режиму хуррамитов в Ливии. Конечно, следует признать, что анти-генмод законы, принятые тогда в Европе, толкнули аргонавтов в эту сторону. Но ведь анти-генмод законы были ответом на эскапизм аргонавтов. У любого социального конфликта имеется длинная история обид и ответов,
Габи Витали растерялась от такого историко-политического конспекта, и поглядела на профессора Уэллвуда. Он сделал жест ладонью, показывая готовность к ответу, и чуть загадочно произнес:
— Сейчас Гастон продемонстрировал интегральный подход к проблеме. Плюс в том, что названы все горячие точки. Минус в том, что из сюжета постепенно пропали люди. Там остались лишь социальные агрегаты и политические силы. Такой подход был приемлем раньше, поскольку, хотя это звучит цинично, люди ничего не значили в политике. Ими манипулировали олигархии, державшие рычаги всех четырех ветвей власти. А ставками политической игры были земли, рынки и ресурсы. Но, когда появились генмод-люди, в частности — аргонавты, мало зависящие от социально-распределяемых благ — игра стала меняться. Аргонавты не привязаны к берегу, не признают подданства, и выступают как бродячие симбионты для береговых режимов, предоставляющих им защищенный хаб. Примерно таков симбиоз рыб-клоунов и жалящих актиний. Рыбки таскают подкормку только такой актинии, которая удобна им в качестве эпизодической базы. Если актиния неудобна, то не получит ничего хорошего. Так это работает. Конечно, такие изменения крайне неприятны для политических элит, и можно припомнить любимый тезис элит в отношении обычных людей: «Такова новая реальность, просто смиритесь». Теперь этот тезис про «новую реальность», как мячик, отскочил обратно. Что-то вроде кармы.
— А вы знаете, Филипп, — задумчиво отозвался доктор Перрен, — из вашего сюжета также постепенно пропали люди. На красивой картинке из актиний, рыб-клоунов, и кармы, не нашлось места обычным людям, которые не генмод, не аргонавты.
— Они не исчезли, — возразил профессор Уэллвуд, — они ждут, когда вы найдете для них место и роль в модели обозримого будущего.
— Так, а почему именно я?
— Потому, что именно вы тут все время говорите о них. Вам и карты в руки.
— Ладно, Филипп, в таком случае мне придется переделать вашу картинку.
— Разумеется, Гастон! Переделывайте! Только объясняйте для чего. Покажите, каким с вашей точки зрения должен стать мир, например, через 100 лет. А затем предложите приблизительный план перехода от сегодняшнего мира к такому миру будущего. Лишь связно и непротиворечиво представив целевое будущее состояние, можно планировать цепочку шагов к нему, глядя, как бы, из этого будущего назад по шкале времени.
Доктор Перрен улыбнулся и раскинул руки, будто хотел обнять невидимого бегемота.
— Предложение увлекательное, но, боюсь, слишком объемное для такого теледиспута.
— Площадка готова расширить формат! — мгновенно отреагировала Габи Витали.
— Действительно готова? – чуть иронично спросил он, — А вы представляете, насколько придется расширить формат, чтобы вместить такую задачу?
— Я надеюсь, Гастон, что вы представляете, и скажете.
— Я приблизительно представляю, поэтому опасаюсь, что это выходит за рамки вашей компетенции, как телеведущей.
— Минуту внимания, леди и джентльмены! – послышался голос из бокового динамика, и фронтальный экран студии переключился с заставки на видеосвязь с Беппе Ломеллини — управляющим совладельцем площадки «Infernollam». Этого некрупного, кругленького, жизнерадостного дядьку средних лет многие знали в лицо, поскольку он периодически публично эпатировал — то ли из-за своего темперамента, то ли для PR своей площадки.
— Добрый вечер, босс! — браво поприветствовала телеведущая.
— Привет, Габи! — он помахал пухлой ладонью в объектив web-камеры, — Я влез на твое интеллект-шоу, чтобы закрыть тему гаданий о компетенциях, и поддержать твою идею. Формат будет расширен настолько, чтобы получить ответы на те вопросы, от прямого открытого обсуждения которых подозрительно долго уклоняются политики.
…
10. Наследие османских алхимиков и астероидных аферистов.