Бар Либерти
Шрифт:
Только будильник продолжал работать и двигать стрелками по выцветшему циферблату, для которого они казались слишком тяжелыми.
Тик-так, тик-так, тик-так…
Иногда звук становился неестественно громким.
Белый кот во дворе уселся прямо перед подвальным окном.
Тик-так, тик-так, тик-так…
Жажа по своему характеру не могла долго выдерживать такое нервное напряжение, а потому вскоре встала и достала из шкафа еще одну бутылку вина. Как ни в чем не бывало наполнила три рюмки, одну подвинула Мегрэ, другую
Тик-так, тик-так…
Молчание длилось уже полтора часа! Полтора часа тишины, прерываемой лишь вздохами Жажа. Она пила рюмку за рюмкой, и глаза в конце концов заблестели.
Иногда с улицы доносились крики и смех играющих детей. Или, откуда-то издалека, настырный звон трамвая. Раз к ним заглянул торговец-араб: приоткрыл дверь, сунул в щель голову и прокричал:
— Арахис нужен?
Подождал немного и, не получив ответа, закрыл дверь и скрылся.
В шесть часов дверь снова открылась, и будто нерв пробежал по комнате — этого прихода женщины явно ждали. Жажа уже хотела было встать и побежать в бар, но взгляд Мегрэ удержал ее на месте. С нарочитым безразличием Сильви отвернулась в сторону.
Открылась и вторая дверь. В комнату вошел Жозеф, увидел первым делом спину Мегрэ, затем стол, рюмки, бутылку, открытую сумочку и деньги.
Комиссар медленно обернулся, и застывший на пороге Жозеф не удержался и проворчал:
— Твою мать!..
— Закройте дверь… Присаживайтесь…
Парень закрыл дверь, но садиться не стал. Сердитый, нахмуренный, он тем не менее не терял хладнокровия.
Скорее наоборот! Почувствовал себя намного увереннее.
Подошел к Жажа и поцеловал ее в лоб.
— Здравствуй…
Затем также поздоровался с Сильви, но та даже не подняла голову.
— В чем дело?..
Именно в этот момент Мегрэ понял, что ухватился не за ту нить, но, как и всегда в подобных случаях, заупрямился, и чем сильнее увязал в собственных ошибках, тем энергичнее отказывался смириться с этим.
— Откуда вы пришли?
— Догадайтесь!
Жозеф вытащил из кармана бумажник, достал небольшую карточку и протянул Мегрэ. Это было удостоверение личности, какое получают иностранцы, проживающие во Франции.
— Срок старого давно истек… Вот сегодня получил новое в префектуре…
На удостоверении действительно стояла сегодняшняя дата. Мегрэ прочитал: «Жозеф Амброзини, родился в Милане, работает официантом в казино».
— Вы не встречали Гарри Брауна?
— Я?
— А вы не встречали его раньше, скажем, в прошлый вторник или в среду?
Жозеф посмотрел на комиссара с улыбкой, будто хотел сказать: «Что это вы такое говорите, не пойму!»
— Послушайте, Амброзини! Вы, надеюсь, не станете отрицать, что являетесь любовником Сильви…
— Это еще надо вначале узнать, что вы под этим словом понимаете…
— Да нет же, нет же. Вы являетесь, скажем помягче, сводником…
Бедная Жажа! Давно она не чувствовала себя столь несчастной в жизни. Выпитый алкоголь повлиял на ее сознание. Время от времени она открывала рот, чтобы вмешаться и привести разговор к полюбовному соглашению. Мегрэ понимал, что ей очень хочется сказать:
«Да будет вам, дети мои! Помиритесь! Зачем понапрасну портить себе здоровье? Лучше давайте дружненько выпьем…»
Что касается Жозефа, то сразу было видно, что ему не впервой иметь дело с полицией. Вел он себя крайне осторожно. На редкость хладнокровно, но без вызывающей наглости.
— Ваши сведения неверны…
— Значит, вам неизвестно, откуда взялись эти двадцать тысяч франков?
— Могу лишь предположить, что Сильви их заработала… Она достаточно красивая девушка, чтобы…
— Довольно!
Мегрэ снова встал. И в который раз принялся мерить шагами маленькую комнату. Жозеф глаз не опускал.
— Выпей рюмочку! — предложила ему Жажа в надежде выпить вместе с ним.
А Мегрэ колебался, не зная, как ему поступить. Наконец, постояв какое-то время перед будильником, стрелки которого уже показывали пятнадцать минут седьмого, он обернулся и произнес:
— Ладно! Вы оба пойдете со мной… Я вас арестовываю!..
Амброзини и бровью не повел и лишь пробормотал с легкой иронией в голосе:
— Как вам будет угодно!
Комиссар положил двадцать тысяч франков в карман, протянул Сильви шляпу и сумку.
— Мне нужно надеть на вас наручники или понадеяться на ваше слово?
— Мы не сбежим, не волнуйтесь!..
Жажа рыдала на груди Сильви. Та с трудом сумела вырваться из ее объятий. Еще труднее оказалось помешать толстой хозяйке бара пойти вслед за ними на улицу.
Загорались фонари. Наступали сумерки. Они прошли мимо улицы, где находилась гостиница «Босежур», но Жозеф даже не посмотрел в ту сторону.
Дневная бригада полицейских уже собиралась расходиться по домам. Немудрено, что секретарь в два счета оформил все необходимые бумаги комиссару.
— Посадите этих двух под арест, и отдельно друг от Друга… А завтра я обязательно приду.
Сильви села на скамью в глубине комнаты. Жозеф начал разминать сигарету, но полицейский в форме вырвал ее у него из рук.
Прежде чем уйти, Мегрэ еще раз повернулся к Сильви, но та даже не удостоила его взглядом. Комиссар пожал плечами и проворчал:
— Тем хуже для тебя!
Устроившись на сиденье автобуса, Мегрэ даже не заметил, что набралось много народу и возле него стоит пожилая женщина. Повернувшись к окну, он провожал взглядом мелькавшие мимо фары автомашин и так яростно курил, что женщине пришлось наклониться и прошептать: