Бар на окраине

Окишева Вера Павловна

Я возмущённо указала на него пальцем, выкрикнув:

– У тебя тоже много где чего лишнего!

– Силия, это ты там узкая. А у меня не такой уж и толстый, хотя благодарю за комплимент. Очередной повод собой гордиться.

Я закатила глаза, уязвлённая, ворвалась в ванную и закричала, выпуская пар.

Он невыносим. Он самовлюблённый извращенец. И не толстая я! Голодала столько, откуда жир!? Осмотрела себя со всех сторон в зеркало, придирчиво оценивала пропорции.

– Сам толстый, а я стройная, - проворчала, прежде чем принять душ.

Зачем он издевается надо мной? Зачем

заставляет чувствовать себя никчёмной? Я долго мылась, ища ответы, и не находила их. Он явно делал это целенаправленно. Вот только зачем. Зачем, вообще, он возился со мной.

Выйдя из ванной комнате в белом махровом халате, на носочках прокралась к кровати. Тадар спал, свет с улицы слабо освещал комнату. Он спал, а я опять залюбовалась его красотой. Длинные волосы разметались по спине и подушке. Одной рукой Тадар обнимал её, одеяло сползло с плеча. Я легла на своей половине, с улыбкой любуясь им. Хозяин. Глупый начальник сам не понимал что хотел. Я не готова была отдать себя такому безответственному мужчине. Лучше меня никто обо мне не позаботится. Я себя не обману и не предам. А что до любви, так даже с ней в сердце можно жить дальше. Нелюбимая – это, наверное, мой бич. Мужчины странные существа. Непостижимые, самовлюблённые, жестокие дети, которые не понимают, как больно ранят своими словами и поступками.

Я прикрыла глаза, расслабляясь. В спальне было тепло. Я так давно не чувствовала этого тепла. Обычно ночи в моей коморке полны прохлады, а иногда откровенного холода. Но платить за отопление было дорого.

Моё тело продолжало хранить воспоминания о полученном удовольствии. Галиад сумел не просто со мной заняться сексом, но и подарить наслаждение, как физическое, так и духовное. С любимым всё чувствуется острее, глубже и богаче.

Вдруг крепкая рука обняла меня, укутывая одеялом, и я была резким движением прижата к мужской груди.

– Заболеть захотела?
– проворчал сонно Галиад.

Я улыбнулась, устраиваясь удобнее, погружаясь в тепло, даримое мужским телом, в его аромат, чуть горьковатый, но притягательный и волнительный.

Сон сморил меня практически сразу и, казалось, длился лишь секунду. Я не понимала, почему Тадар расталкивал меня, требуя немедленно открыть глаза.

– Силия, родители нас ждут. Слышишь меня? Они уже в гостиной ждут нас на завтрак, а ты лохматая. Говорил же, не принимай душ. Волосы, как мочалка, в разные стороны.

Я села на кровати и, хлопая ресницами, пыталась сообразить: где мочалка, какие родители?

– Силия, доброе утро, милая. Ну же, вставай. Тебе надо в душ, срочно!

– Угу, – кивнула и слезла с кровати, с трудом вспоминая, в какую дверь идти, чуть не стукнулась лбом о косяк.

– Силия, что за походка? – насмешливо спросил Тадар, помогая зайти в ванную. – Я уже начинаю сомневаться в размере своего члена, - он словно сам себе шепнул, снимая с меня халат.
– Не так он и огромен, чтобы у тебя ноги не сходились.

Я вспыхнула, развернулась, желая отругать его, но Галиад поцеловал меня в лоб.

– Давай быстрее просыпайся. Милая, что ещё мне сказать, чтобы ты начала шевелиться? Мы и так заставляем ждать моих родителей уже около часа. Они решили нас не будить.

– Вы

специально меня дразнили? Чтобы я проснулась? – удивилась я, включая воду.

Тадар закрыл дверцу кабинки, ухмыляясь.

– Ты, Силия. Мы с тобой перешли на «ты». И не только из-за того, что ты медлительная, я тебе это говорю. Твоя походка сонного утёнка очень сексуальна. Я прям представил, какая она будет, если я лишу тебя девственности там.

Его брови взметнулись вверх, а взгляд указал на мой зад. Я дёрнулась, испугавшись. Прижалась спиной к холодной стенке кабины.

– Я не хочу туда.

– Силия, тогда давай спеши, мой голову!

Он вышел, а я ещё долго не могла прийти в себя. Тадар, в отличие от меня, уже принял душ, и ему оставалось лишь переодеть халат на более пригодный для встречи с родителями наряд.

Я же не могла не думать о его намёках. Многие женщины в наше время позволяют своим мужчинам брать их, как им вздумается. Они не чурались анального секса, но не я. Галиад же нацелился забрать мою девственность? Одной я уже лишилась, с меня достаточно. На большее я не готова, и не буду никогда к этому готова.

Наскоро обмывшись, я занялась причёской. За этим занятием и застал меня Галиад. Он успел надеть изумрудный пуловер и узкие чёрные брюки.

Он показал мне плечики, на которых висело стильное новомодное короткое платье цвета малинового заката.

– Должна влезть, - произнёс он.

Я усмехнулась и отвернулась к зеркалу.

– Сами сначала кормили меня вкусным ужином, теперь недовольны, что могу не влезть.

– Питаться надо правильно, тогда и фигура будет идеальная, - ответил Галиад, поправляя рукой забранные в хвост волосы. – Ты долго ещё?

Я заметила, как он нервничал, и это было впервые. Обычно он уверенный в себе, спокойный. Я оглядела косу, которую только закончила. Кивнула и протянула руку, желая забрать платье.

– Чулки на кровати, туфли тоже. Как оденешься, спустишься вниз на первый этаж. Максимо тебя проводит в столовую. Ничего не бойся, ты самая лучшая!

Протараторив всё это, Галиад всучил мне платье и выпорхнул из спальни, даже не услышав мое жалобное:

– А бельё?

Я вышла из ванной комнаты, долго искала трусики, которые нашлись на кровати под одеялом. Почесав нос, решилась их надеть. Так как раз чулки Галиад принёс, значит, родители его приличные, в отличие от сына. Бюстгальтер лежал в кресле, рядом с розовым платьем. Я прихватила и его, надела. Затем облачилась в чулки и платье, принесённое Тадаром. Оглядев себя со всех сторон в зеркале на дверце шкафа, поняла, что начальник прав: я изумительно выгляжу, особенно с припухшими губами.

Спустившись вниз, увидела поджидающего меня возле лифта дворецкого и растеряла всю свою решимость. Он меня заметил и склонился. Я сжала кулаки и смело вышла в холл. Максимо указал приглашающим жестом налево и, обойдя лифт, мы очутились в тёмном, но маленьком коридоре с единственной дверью, которая и вела в столовую. Звуки голосов я услышала ещё до того, как дворецкий открыл передо мной дверь. Мадам Тадар возмущалась, ругая сына:

– Ты не приезжаешь, ты не пишешь, ты даже нас не встретил, хотя я тебе за неделю о прилёте сообщила.