Барабаны осени
Шрифт:
– Бри, солнышко, не хочешь возложить руки на эту развалину и оживить ее? – Доктор ткнул пальцем в сторону здоровенного телевизора, который безмолвно ожидал своей участи. – Вчера работал отлично, а сегодня… пф-ф!
Брианна с сомнением уставилась на несчастный телик и достала из кармана швейцарский армейский нож.
– Думаю, могу проверить контакты. – Она извлекла из ножа отвертку. – Сколько у нас времени?
– Полчаса, наверное. – В дверях кухни возник коротко стриженный студент и окинул
– Продолжаем репортаж из Центра управления космическими полетами в Хьюстоне. Посадка ожидается через тридцать четыре минуты… – Взволнованный голос комментатора утонул в возбужденных возгласах зрителей.
– Ладно, ладно. – Доктор Абернэйти опустил руку Роджеру на плечо. – Значит, можно пропустить по стаканчику. Виски… шотландский, мистер Уэйкфилд?
– Прошу, зовите меня Роджер.
Абернэйти щедро плеснул янтарной жидкости в стакан и протянул гостю.
– Уверен, что вы пьете не только воду.
– Вы правы.
В стакане оказался самый настоящий «Лагавулин». Роджер с одобрительным видом сделал глоток, и доктор улыбнулся.
– Подарок от Клэр, мамы Бри. Отлично разбиралась в виски. – Он покачал головой, предаваясь воспоминаниям, и приподнял стакан.
– Sl`ainte, – тихо произнес Роджер и коснулся его стакана своим, прежде чем отпить.
Абернэйти прикрыл глаза в безмолвном восхищении… вот только виски или женщиной, Роджер понять не мог.
– Живая вода, правда? Я всерьез верю, что этот напиток и мертвого поднимет. – Доктор почтительно поставил бутылку обратно в бар.
Многим ли Клэр делилась с Абернэйти? Наверняка, подумал Роджер. Доктор вновь взял стакан и уставился в него долгим взглядом.
– Отец Бри умер, поэтому я возьму на себя эту роль. Как считаете, у нас осталось время на допрос с пристрастием, прежде чем там прилунятся, или вы сразу все выложите?
Роджер вскинул бровь.
– Ваши намерения, – пояснил доктор.
– Хм. Исключительно благородные.
– М-да? Я звонил Бри, чтобы уточнить насчет сегодня. Она не взяла трубку.
– Мы были на кельтском фестивале в горах.
– Ага. Я перезвонил в одиннадцать вечера. Потом в полночь. Результат тот же. – Взгляд доктора оставался цепким, но тепла в нем порядком поубавилось. – Бри одна, – сказал он, поставив с негромким стуком стакан. – И ей одиноко. И она хороша собой. Мне не хотелось бы, чтобы кто-то этим воспользовался, мистер Уэйкфилд.
– Могу сказать то же самое… доктор Абернэйти. – Роджер осушил стакан и твердо опустил его на стол. Щеки горели, и отнюдь не из-за «Лагавулина». – Если вы полагаете, что я…
– Говорит Хьюстон! – рявкнул большой телевизор. – База Спокойствия, ожидаем прилунения через двадцать
Те, кто успел перебраться на кухню, с радостными возгласами прибежали обратно, потрясая бутылками кока-колы. Раскрасневшаяся от работы Брианна смеялась, отмахиваясь от поздравлений. Абернэйти придержал Роджера за руку.
– Запомните хорошенько, мистер Уэйкфилд, – понизил голос доктор. – Я не желаю в один прекрасный момент услышать, что вы сделали ее несчастной.
Роджер осторожно высвободил руку.
– Она выглядит несчастной? – как можно вежливей поинтересовался он.
– Не-ет, – протянул Абернэйти, перекатившись с носка на пятку. – Напротив. Именно то, как она сегодня выглядит, вызывает у меня подозрения, что, быть может, стоит съездить вам по физиономии от имени ее отца.
Роджер не удержался и тоже оглянулся на Брианну. Да уж, что есть, то есть. Темные круги под глазами, выбившиеся из хвоста пряди, а кожа сияет, как воск зажженной свечи. Брианна выглядела как женщина, у которой была долгая ночь. Причем весьма приятная.
И, словно почувствовав, Брианна посмотрела на Роджера прямо поверх головы Гэйл. Продолжая говорить с подругой, она не сводила с него взгляда.
Доктор выразительно кашлянул. Роджер с трудом отвернулся и увидел, что в глазах доктора появилась задумчивость.
– Ох, – уже другим тоном заговорил он, – вот оно как, да?
Роджер не застегивал воротник рубашки, но в тот момент почувствовал, будто на нем еще и слишком туго затянутый галстук. Однако в ответ посмотрел прямо и твердо.
– Да. Вот так.
Доктор Абернэйти потянулся за бутылкой виски и вновь наполнил оба стакана.
– Клэр говорила, что ты ей нравишься, да, – сдался он и приподнял свой стакан. – Быть по сему. Sl`ainte.
– Крути в другую сторону, Уолтер Кронкайт оранжевый!
Ленни Абернэйти услужливо провернул ручку на панели, и диктор стал зеленым, но все равно продолжал вещать:
– Примерно через две минуты командир экипажа Нил Армстронг и команда «Аполлона-11» впервые в истории совершат посадку на Луну…
Полутемная гостиная была забита людьми. Все прильнули к здоровенному телевизору. Изображение диктора сменилось записью запуска «Аполлона-11».
– Я впечатлен, – шепнул Роджер Брианне. – Как ты с ним справилась?
Прислонившись спиной к книжному стеллажу, он притянул девушку к себе и устроил руки на ее бедрах.
– Кто-то выдернул вилку из розетки, – хмыкнула Брианна, не отрываясь от экрана. – Я просто вернула ее на место.
Роджер, смеясь, поцеловал шею девушки. Несмотря на гудящий кондиционер, в комнате стояла жара, и кожа Брианны была влажная и солоноватая.