Баран и новые ворота
Шрифт:
– Если мне не изменяет память, это должно находиться здесь, – бормотала Юля себе под нос.
Довольно скоро выяснилось, что память Юле не изменяет. Подруги поднялись на четвертый этаж и позвонили в облупившуюся дверь, на которой висело несколько табличек с фамилиями жильцов и количеством звонков, на которое он должен среагировать. Юля трижды нажала на кнопку. Она позвонила Скрипелову. Инне эта фамилия ничего не говорила. Она толкнула Юлю в бок и хотела спросить, что они тут делают, как неожиданно дверь распахнулась,
Инна недоуменно вытаращилась на парня. Он, в свою очередь, таращился на девушек. Одна Юля контролировала ситуацию.
– Так я и думала, что ты здесь, – заявила она своему бывшему любовнику.
– А… я, – промямлил Антон, плохо представляя, что делать дальше.
Но Юля взяла инициативу в свои руки. Она отодвинула парня с дороги и вошла в квартиру, Инна последовала за ней. Антону осталось только захлопнуть за ними дверь и проводить девушек к самой дальней комнате. В квартире, кроме них, похоже, никого не было. Непонятно почему у Инны по телу пробежал противный озноб. Антон уже успел прийти в себя, прошагал к окну и расположился в кресле.
– Зачем пришла? Вещи отдать? – спросил он у Юли без тени смущения. – Ради бога, они мне не нужны. Подари их своему новому приятелю. А меня это барахло не интересует.
– В самом деле? – ехидно осведомилась Юля. – Может быть, ты и перстень мне вернешь?
Вместо ответа Антон небрежно снял с пальца золотую печатку с чернью и одиноким брильянтом и швырнул его на стол.
– А сережку? – нехорошим голосом осведомилась Юля.
При этом Инна машинально посмотрела на уши Антона. Они багровели в лучах солнца, но никаких украшений в них не было.
– Какую сережку? – тихо спросил Антон.
– Вот эту, – ответила Юля и бросила перед парнем фотографии, найденные в квартире у Любочки. – Ту самую, что я заказала у ювелира и подарила тебе. Она тут, в отличие от тебя, прекрасно получилась. Думаю, какие-нибудь из «пальчиков», найденных на квартире у Любочки, принадлежат тебе. Впрочем, в милиции это быстро выяснят.
– Кому ты еще про это говорила? – деловой скороговоркой осведомился Антон.
– Никому, – Юля посмотрела ему в глаза.
– И что ты хочешь за молчание? – поинтересовался Антон.
– Правду, – сказала Юля. – Это ты таинственный любовник Любочки, которого обыскалась милиция?
– Я с ней встречался несколько раз, – кивнул Антон. – Довольно глупая девка, неудивительно, что в нее втюрился такой же придурок.
– Леша? – уточнила Инна.
– Угу, – кивнул Антон. – Любочка живо окрутила парня, он только и мечтал, как они ограбят сейф его благодетеля и уедут из города навсегда. Будут жить в теплых краях. Он и шифр подсмотрел, и пленку смонтировал. Дело-то было нехитрое.
– А выстрелила в него Любочка? – поинтересовалась Инна, которая уже начала смекать, что к чему. – Чтобы отвести подозрения?
Антон не ответил, он поднялся с кресла и отошел от окна.
– Ну хорошо, это уже не важно и не будем об этом. Но что было потом? – спросила Юля.
– Потом мне пришлось идти и убивать Лешу, сначала мы долго боялись, что он проговорится в больнице, но этого, слава богу, не случилось. Он держался как кремень. Любочка позвонила ему домой и узнала, что жена и мать ушли, а он ждет медсестру с уколом. Пистолет у нас уже был, тот самый, из которого Любочка стреляла в Лешу. Дальше вы уж знаете. Пока Засура подозревал Юльку и травил ее бандитами, мы с Любочкой решили отпраздновать победу. Я пришел к ней в гости, мы выпили, съели тортик, а потом она заснула.
– А ты открыл газ, – договорила за него Инна. – В общем, правильно. Зачем делиться, если можно взять все. К тому же Любочку все-таки могли вычислить.
– Понимаешь, моя бы воля, я бы ее не тронул. Но…
И тут позвонили в дверь. Антон дернулся.
– Убирайтесь на кухню и не смейте оттуда высовываться, – прошипел он девушкам.
Схватив их за руки, он потащил их в грязную, заставленную обшарпанными кухонными столами кухню. Тщательно прикрыв за ними дверь и подперев ее снаружи для верности палкой от швабры, он пошел открывать дверь.
– Я вот все думаю, – сказала Юля, толкнув пару раз дверь и убедившись, что она крепко заперта, – а чего это он так разоткровенничался? И кажется мне, что такое уместно только в том случае, если он намерен заставить своих собеседников замолчать навеки.
– Не успеет, – с мрачным видом возразила Инна, прислушиваясь к звукам, доносящимся от входной двери. – Ему самому несладко приходится. По-моему, его сейчас душат.
Услышав это, Юля принялась ломиться в дверь с удвоенной силой.
– Погоди! – остановила ее Инна.
Девушка заметила, что верхняя часть двери немного отличалась от нижней. Инна встала на табуретку и с силой ударила пестиком от старинной бронзовой ступки по стеклянной, а затем кем-то из жильцов закрашенной белой краской верхней половине двери. Старое стекло вылетело одним махом. Юля быстро выбралась в коридор, откинула палку от двери и девушки вылетели в прихожую, где возле дверей лежало бесчувственное тело Антона, с удавкой на шее.
– Умер! – ахнула Юля.
Инна тем временем распутывала веревку и пыталась нащупать пульс. Ей это удалось.