Бархат
Шрифт:
Фрида заглянула в письмо, присланное Юханом. Там значилось:
«Бритт, ты можешь вернуться. Я убедил Мерету, и они готовы тебя простить».
— Они! Меня! Простить! Фрида, ты такое видела?!
Фрида усмехнулась:
— Бритт, Мерета, может, и простит, а вот Цезарь нет, не старайся.
— Да пошли они все! — Бритт уже набирала примерно такой же текст, отвечая на письмо Юхана. Отправив, она с удовольствием переместила его адрес в спам.
— И если будет звонить, скажи, что я для него умерла. Нет, не так! Что он для меня
— Да уж, не стоит, — согласилась Фрида, унося ноутбук с собой.
Для Бритт одно из средств вернуть душевное равновесие — поваляться в ванне с пеной. Пусть киснет, это лучше, чем делать глупости. Было же ясно, что она не выдержит чужих правил, к чему мучить себя и других?
Из пены подруга вынырнула через час, твердо решив начать новую жизнь без страданий и попыток подстроиться под кого-то.
Бритт пришла к выводу, что неудавшемуся бойфренду нужно немедленно найти замену, и чем скорей это произойдет, тем лучше. Для реализации своего намерения она позвала Фриду посидеть в баре. Но у Фриды не было ни настроения, ни возможности, она обещала матери провести вечер с ней и сестрой.
— Ну вот, обзавелись семьями, покутить не с кем…
— Пойдем со мной к моей маме? — не очень уверенно предложила подруга просто потому, что не предложить не могла.
Бритт отмахнулась:
— Позвоню кому-нибудь из бывших коллег. Может, Петру позвать, авось сболтнет что?
— Ты сама не сболтни, — забеспокоилась Фрида. Она подумала, что нужно утащить Бритт с собой, как бы это ни было некстати, иначе подруга запросто может слишком тесно пообщаться с Петрой в баре и все испортить.
— Ты зря беспокоишься, Петра напивается половиной кружки пива, дальше ее несет и заносит к кому-нибудь в постель. И при этом все время болтает, остается лишь направить ее треп в нужное русло и успевать записывать. Треп глупый, это о ней сказано, что лучше промолчать и дать заподозрить, что ты дура, чем открыть рот и развеять все сомнения…
— Вообще-то Марк Твен сказал несколько иначе и не о твоей подруге, но суть верна. Пойдем со мной.
— Нет, с Петрой.
Но Петра оказалась «при деле».
— Уже кого-то подцепила, а ведь еще нет восьми. Слабые мужики нынче пошли.
После такого уничижительного для сильной половины человечества вывода Бритт позвонила еще двум приятельницам и все же нашла ту, которой тоже не с кем потусоваться.
Собираясь на выход, Бритт разглагольствовала на одну из излюбленных тем: о слабости сильного пола.
— Женщины добивались равноправия вовсе не для того, чтобы взвалить на себя мужские проблемы, и не ради того, чтобы мужики стали хлюпиками. Ты только посмотри, на кого похожи все эти Юханы и Томы! Они разучились драться.
— Кто разучился, Том? — усомнилась Фрида, памятуя, что
— Да, Том. Том, Том, представь себе! Он владеет совершенно определенной техникой, но попробуй ему просто врезать в ухо — упадет, не встанет.
— Бритт, ты Тома ни с кем не спутала?
— Не спутала. Думаешь, зря тогда Линн одним ударом вырубила здоровенного Улофа? Его ведь не за маленькие глазки Белым Медведем прозвали, но девушка не испугалась и справилась.
— Думаю, это получилось случайно. Линн сама так говорила. — Фрида размышляла, надевать ли куртку или уже достаточно тепло. Решила надеть, ведь возвращаться домой придется поздно.
— Я не об умении размахивать кулаками. Фрида, они вообще разучились драться, например, за женщин. Вот если бы Юхан был настоящим мужиком, разве он стал бы уговаривать сестру простить меня?
— А что он должен был сделать, по-твоему? Ты идешь или еще на полчаса застряла?
— Иду, только обуюсь. Он должен просто приехать и увезти меня куда-нибудь, только не к этой мегере с ее котом.
— Бритт, а если Юхан действительно прилетит и позовет с собой не к сестре, что ты будешь делать?
Бритт фыркнула, внимательно наблюдая за тем, как Фрида закрывает квартиру:
— Не прилетит! Потому я и иду искать принца на белом коне. Кстати, я без ключа.
— Ну ты даешь! Вернись, возьми.
— Нельзя возвращаться, иначе принца не встречу. Ты же будешь дома?
— Зависит от количества принцев на твоем пути. Ладно, если понадобится — звони, примчусь. Только не наделай глупостей и спать возвращайся домой. Если хочешь, чтобы ради тебя были готовы драться, не занимайся сексом на первом же свидании.
Бритт замерла, не шагнув на следующую ступеньку. Подруга оглянулась на нее:
— Ну, что?
— Ты прямо как моя бабушка. — Девушка выразительно дернула плечиком и фальшивым голосом, чуть грассируя и растягивая слова, нараспев продекламировала: — «Бритт, запомни: девственность нужно блюсти до свадьбы, чтобы муж убедился в твоей чистоте».
Не успела Фрида удивиться столь пуританскому мировоззрению бабушки-американки, как подруга продолжила:
— Правда, она еще добавляла: «Зато потом можешь делать все, что захочешь. И если он посмеет укорить тебя в чем-то, всегда будет возможность напомнить, что он женился на девственнице! Поверь, это неотразимый аргумент».
Давно Фрида так не хохотала.
Пока топали к метро, беседа продолжалась.
— Теперь я понимаю, на кого ты похожа.
Бритт в ответ фыркнула:
— Хочешь сказать, на бабушку? Ничего подобного. У нее было шестеро детей.
— А мужей?
— Любовники не в счет? Трое.
— Справедливо — от каждого мужа по двое детей? — Фрида сделала вид, что не заметила уточнения про любовников.
— Нет. У третьего — моего официального деда — не могло быть детей.