Барин 2
Шрифт:
— Полчаса уже прошло.
— Знаешь кто, откуда?
— Нет, сынки, откуда мне знать… нужно у хозяина, Гарина спрашивать… дня два жили, ни с кем даже не общались…
В доме, где проживали пришлые, почти никаких вещей не было, только старые обрывки газет, ржавый шомпол и чугунок с кашей на печке. Печь оказалась слегка теплая. Во дворе я нашел окровавленный лоскут.
Вскоре прибыл Герасим на бричке. Мы еще раз тщательно осмотрели жилище, где жили молодчики и вернулись на завод. Было уже за полночь. Я печально прошелся среди пепелищ,
Мужики виновато смотрели на меня.
— Что делать будем, Андрей Иванович? — тихо спросил Петр.
— В понедельник рабочие приедут, начнем все восстанавливать. Опять строить шатры, чинить станки, заготавливать дрова. Тот, кто это затеял — жестко ответит…
Я окликнул охранника с перевязанной головой:
— Как у тебя самочувствие?
— Жбан слегка ломит…
— Герасим тебе обезболивающий порошок привезет, а завтра утром фельдшера пришлю.
— Спасибо, барин…
Какая все же подлость и низость! Только появились заказы и мужики начали зарабатывать, эти уроды сожгли все запасы дров, повредили станки и формы, будто все заранее подгадали… Точно знали, что завтра православный праздник и почти все разъедутся по домам…
Я ни капли не сомневался, кто все организовал. Рано или поздно это должно было случиться, если твой сосед не только полный придурок, но еще и завистливая сволочь.
Теперь Гарин точно за все ответит.
Глава 8
В последнее время я часто думал об Аглае и понимал, что во мне, наконец, проснулось это сильное чувство. Я никогда не был избалован женским вниманием, не купался в теплых лучах любви, но все же осознавал, что сейчас влюбился по-настоящему. Мои чувства были зрелыми, осознанными, без буйства гормонов пубертатного периода, когда все открывается по-новому и нравится каждая смазливая девчонка.
Да, я полюбил всем сердцем свою служанку и ни чуть не жалел об этом. Аглая не только красавица, я видел в этой скромной девочке идеальную супругу. Домашнюю, заботливую и терпеливую. Ласковую и добрую. К тому же я догадывался, что тоже ей нравлюсь.
Помещик, женившийся на крепостной — считался в дворянском обществе изгоем. Однако случаи такого мезальянса все же случались. В конце концов, почему я должен прислушиваться к чьему-то мнению? Принять решение и сделать выбор должен только я сам.
Меня смущало только одно обстоятельство. Я совершенно не знал, как ухаживать за девушками, совсем как герой Сергея Безрукова — Витя Сумрак из фильма «Каникулы строгого режима». У меня никогда не было серьезных отношений с противоположным полом и то, что называется «конфетно-букетным» периодом. Женщины, конечно же, были. В основном легкодоступные или путаны. А еще пять лет «зоны» тоже дали о себе знать, когда выходишь из заключения, женщина кажется тебе чуть ли не инопланетянкой. Я больше брал нахрапом и наглостью, как получилось с Прасковьей и Татьяной, но как подступиться
Утром Герасим привез нас с ротмистром в усадьбу Гарина. Навстречу бодрой походкой вышел бравый темноволосый приказчик лет тридцати, которого я не заметил в прошлое посещение.
— Чем могу помочь, господа?
— Нам нужно поговорить с Владимиром Ивановичем Гариным,– сказал я.
— Уехали-с. Еще третьего дня, на Баскунчакские озера. Будут только завра к вечеру. Что-нибудь передать?
— Передай, дружище, что твой хозяин сделал большую ошибку. Пусть сухари сушит…
Когда мы возвращались, я сказал ротмистру:
— Эта сука себе алиби обеспечила.
— Что обеспечивала?
— Алиби. Будто он тут не при чем. Шатры, навесы, столько дров сгорело… мужики целый месяц заготавливали. Станки эти твари испортили. Придется на неделю остановить завод, а у нас только серьезные заказы поперли…
— Я двоих из тарантайки видел в лицо, только кучера не разглядел.
— Да и я их запомнил. Кажется, даже встречал одного в Тимофеево…– я окликнул кучера.– Герасим, едем на завод! Наверняка там уже становой, я Тихона еще спозаранку за ним послал…
Но становой пристав Самохвалов приехал на бричке даже позже нас. Сегодня у стража правопорядка висели страшные мешки под глазами, глазки бегали и слегка тряслись руки.
— Господин хороший, да вы, никак, накушались вчера? — усмехнулся ротмистр.
— Есть маленько…– становой сурово свел брови к переносице.– Так что тут у вас произошло, пожар?
— Поджог, господин Самохвалов,– я показал на пепелища и показал охранника с перевязанной головой.
— Злоумышленники оглушили охранника, избили и связали моих людей в шатре и устроили поджог, испортили заводское оборудование. Мы преследовали их, но не догнали…
— Дело сурьезное…– вздохнул становой. — Большой ущерб?
Я заметил, что покатый лоб Самохвалова покрылся мелкими бисеринками пота.
— Тысяч шесть, это не считая работ по заготовке дров.
Ротмистр принес из брички шкалик и соленый огурчик.
— Пригубите, господин пристав! Не могу смотреть, как вы мучаетесь…
Самохвалов сразу повеселел и бодро потер ладони. Он мгновенно вскрыл горлышко бутылки и запрокинув в рот, выпил сразу весь шкалик. Становой выдохнул и смачно закусил огурчиком.
— Эха, хорошо пошла чертовка! — Самохвалов сразу порозовел как молодой поросенок. — Так сколько их было-то, этих лиходеев?
— Трое,– ответил я.– Есть подозрение, что они из Тимофеево.
— Найдем, господин Никитин. Можете не сомневаться. Отыщем ваших поджигателей.
— Есть информация, что молодчиков нанял помещик Гарин.
— Ваш соседушка? Да нет, не думаю… может конкуренты? Никому дорогу в последнее время не переходили?
— Я и ротмистр запомнили двоих, когда догоняли.