Барин-Шабарин 4
Шрифт:
Наверное, волосы всё-таки я постригу. Усы можно попробовать отпускать менее щегольские, а нормальные мужские, без закрученных кончиков. И что бы там ни говорила Эльза по поводу того, что я хорош собой, я изменю внешность. Не нужно деловому мужчине быть красавцем — нечего выглядеть лощёным в угоду женскому вниманию. Тем более, что уже через полтора месяца, в начале ноября, я стану женатым человеком.
— И всё же, господин Шабарин, это вы всё высчитали? — повторно спросил граф.
— Да, я. От начала и до конца, — резко ответил я, показывая, что готов и обидеться.
На первый вопрос я не ответил, так как должен был показать свою обиду, своё ошеломление. Пусть бы мой собеседник
Вот только с Бобринским подобная схема не работала. Складывалось ощущение, что человек этот имеет несколько ипостасей. С одной стороны, он относительно приветлив, даже вот с молодым человеком низкого по сравнению с ним чина и то соизволил встретиться; с другой стороны, сейчас передо мной был жёсткий, расчётливый, вероятно, даже циничный делец. Бобринскому было просто наплевать на мои обиды, любые внутренние переживания. Ему важнее было понять, что именно могут сулить все проекты, которые я предоставлял.
— Смею заметить, ваше сиятельство, что расчеты проектов составлены таким образом, что там пока что не учитывается ваше участие. Полагаю, что даже одно только ваше имя принесёт нашему общему делу немало инвестиций, — сказал я, несколько забываясь в словах.
И говорил я не для лести. Был мне известен такой факт, когда Алексей Алексеевич Бобринский решил учредить акционерное общество по строительству железных дорог. Он вложил двести пятьдесят тысяч рублей, но… Через год капитализация этого предприятия составила уже цифру ближе к четырем миллионам рублей, появился проект железной дороги в Царское Село.
Так что участие этого человека в каком-нибудь проекте — залог успешного привлечения инвестиций, а уж деньги у помещиков есть.
— Инвестиций? Забавное слово. Что ж, господин Шабарин, продолжайте меня удивлять! Озвучьте те три проекта, кои непременно мне будут полезны, — сказал граф, уже начиная проявлять интерес к моей персоне.
Он немало уже прочёл — но хотел, очевидно, теперть непременно услышать из моих уст.
— Мясомолочная промышленность, железнодорожный транспорт, развитие пароходов на Днепре — это то, в чём непременно я хотел бы видеть ваши средства. Все они несомненно принесут вам большой доход.
Бобринский посмотрел на меня строгим взглядом.
— А вы наглец! — воскликнул Алексей Алексеевич.
— Если только в меру, ваше сиятельство, но без толики наглости в коммерческих делах никак нельзя. Вместе с тем, у каждого проекта есть свой срок окупаемости и свои расчёты. Ваши управляющие могут проверить эти цифры и доложить вам. Мне нужно лишь только ваше слово, что суть предложенного останется тайной, — предельно серьёзно сказал я.
Если бы сейчас Бобринский отказал бы мне, не дал бы своего честного слова, то пришлось бы тогда подавать информацию лишь дозированно, не давая выбора, или же рассориться несовсем.
— Никита! — выкрикнул Бобринский, и в кабинет апартаментов графа в Киеве зашёл человек, который исполнял роль охранника.
— Сие ваше производство? — спросил граф, беря у своего охранника револьвер.
— Мой револьвер. Я привез два таких вам в подарок, — сказал я.
— Хорошее оружие, но патронов к нему нужно уйму… Почему вы не хотите привлекать меня в дело изготовления оружия? — спросил граф.
Он думал, очевидно, что я начну юлить и как-то прикрывать свои помыслы. Но я сказал прямо:
— Потому что пока это не прибыльное дело. Я же всеми силами желаю показать вам, что мои проекты выгодные. Когда вы поймёте, что со мной можно начинать большие дела, будет возможность
— Алексей Петрович, вы не в том положении, чтобы требовать обещаний. Между тем, говорить другим о ваших проектах я не стану, если хоть бы что-то меня привлечет в них. У меня хватает верных людей, которые проверят ваши расчёты, но при этом станут молчать о них. Но ведь вы наверняка прекрасно знаете, что я мог бы стать единственным производителем сахара в России, однако ж продаю сахарные заводы всем желающим. Если мне не изменяет память, а она у меня ясная, вы сами купили такой завод для своего поместья, — сказал Бобринский.
Пришлось ещё произнести несколько витиеватых фраз по поводу того, что я не сомневался в честности графа.
— У меня определённо нет свободного времени. Уже через два часа я должен был отправиться в одно из своих имений под Белой Церковью. Если желаете, можете составить мне компанию, развлечь меня разговорами в пути. Думаю, что за день вы сможете объяснить, в чём состоят ваши проекты, какова их цель и что вы ждёте от меня. Говорить будем предельно откровенно, с использованием тех цифр, которые вы мне предоставили. С нами в карете поедет моё доверенное лицо, — Алексей Алексеевич посмотрел на меня с угрозой. — Если я сочту хоть один ваш проект прожектёрством, а вы не сможете объяснить мне и моему доверенному лицу выгоду… Я тогда поверю господину жандармскому подполковнику Лопухину, что вы — скверный человек.
Вот скотина этот Лопухин! Успел уже и Бобринскому напеть про меня всякой ерунды. Есть такие люди, которые, как потерпят фиаско, начинают в округе брехать и наговаривать. Не получилось у Третьего Отделения прижать меня к стенке — вот они теперь в губернии, где чувствуют себя более чем вольготно, наговаривают на меня. Так что в этом свете я должен в лепёшку расшибиться, но начать хоть бы один проект с Бобринским, чтобы у многих отпали все сомнения в отношении моей персоны.
Поразмыслив, я принял решение, что стану теперь же горячо убеждать его насчёт консервных заводов. Берегись, дорогая не в меру английская тушёнка!
Глава 10
— Венчается раб Божий Алексей рабе Божией Елизавете, — отлично поставленным басовитым голосом вещал батюшка.
Священник не пожалел ладана, складывалось впечатление, что я находился в горящем доме, столько было дыма кругом, да и жарко так же. Натопил батюшка, видимо, по принципу «жар костей не ломит». А мне всегда больше нравилось в холодке.
В храме народу — не протолкнуться. Но не количеством людей будет славиться наша с Лизой свадьба, а высоким статусом многих приглашенных. Сам Андрей Яковлевич Фабр, губернатор Екатеринославской губернии, держал надо мной венец — был, выходит, моим дружкой. Но присутствовал здесь и человек, который мог бы быть приглашён и на венчание самого наследника российского престола. Алексей Алексеевич Бобринский с удовольствием прибыл на мероприятие. Я отнюдь не наивный человек и не предполагал, что такой человек, как граф Бобринский, приедет в Екатеринослав только лишь для того, чтобы поздравить меня со заключением брака, словно мы с ним давние друзья. Нет, он приехал, скорее, для того, чтобы я, вероятный его партнёр по бизнесу, имел меньше преград и притеснений при реализации наших общих дел. А в том, что бизнесу этому быть, я уже полностью уверен. И пусть пока начинаем мы с малого, но проект на строительство первого совместного предприятия по производству консервов и сейчас активно готовится к воплощению в жизнь.