Барин
Шрифт:
— Прохор, а какой нынче год?
Прохор удивленно взглянул на меня.
— Тысяча восемьсот пятьдесят второй от рождества Христова.
— А ты, значит, приказчик?
— Барин, только скажите. Сдам зараз всю бухгалтерию и тут же уйду… как ваше благородие изволит…
— Ладно. Хватит уже комедию ломать. Поиграли в девятнадцатый век, пора и честь знать… где вы только столько костюмов раздобыли…
Прохор ошеломленно посмотрел на меня, но тут же кивнул на беседку. Мы вошли и сели за стол.
Аглая
Я внимательно рассмотрел Аглаю. Девушка симпатичная, с небольшим носиком и огромными карими глазами, тонкие брови причудливо изогнуты. Если хорошенько приодеть — точно княжна. Под платьем девушки так и вздымалась высокая грудь.
Приказчик нахмурился:
— Аглашка, кофию барину подай!
Когда девушка удалилась, он хитро подмигнул:
— Племяшка моя. Хорошая девка, справная…
Я кивнул на графин:
— Это водка?
— Особая. Из Царицына. Такой здесь не сыщешь, мужичье самодел или сивуху хлещет…
Я осмотрелся. Тишь да гладь. Нигде не видно видеокамер, автомобилей, и полное отсутствие линий ЛЭП, это меня больше всего смущало.
— Прохор, я хочу немного прогуляться по окрестности, осмотреться…
Приказчик хмыкнул:
— Андрей Иванович, вас же вчера лошадь чуть не зашибла. Подлечитесь, а завтра вместе проедем, посмотрим хозяйство. В село заглянем…
— Я вообще-то Андрей Сергеевич.
— Позвольте, но папенька ваш, брат Екатерины Семеновны, был Иваном. Это я точно помню. Фельдшер предупреждал, что у вас после травмы могут быть провалы памяти. Это пройдет. В родном доме и стены помогают.
Пока я поел и откушал кофию, которое оказалось вкусным и ароматным, приказчик успел откушать почти пол графина водки и сожрать две тарелки рябчиков, облизав пальцы.
— Вот скажи, Прохор, какой может быть порядок в хозяйстве, когда ты с утра хлещешь водку как слон? Да от тебя перегаром несет, как от сборища бомжей…
— Так это… праздник же у нас. Барин вернулся. Я даже Герасиму четвертинку поставил.
Он кивнул в сторону конюшни, где в кучу складывал сено великан с бородой.
— Он и вправду Герасим?– рассмеялся я.– Немой?
— Почему немой? Нормальный мужик. Только силен неимоверно. В позапрошлом году своего соседа насмерть зашиб по пьяни. Одним ударом.
— А почему не посадили?
— Екатерина Семеновна за него внесла в участок, вдовушке покойного коня отдала безвозмездно, да пятьдесят рубликов пожаловала… Работник-то он отличный, и конюх, и плотник, зачем ему на каторгу…
Я задумался:
— Послушай, так может проедемся по окрестности?
Прохор привстал и окликнул:
— Герасим, запрягай Каурку! Прокатимся нынче с барином!
Приказчик
— Здесь на восемь верст наши земли, до Гаринского села.
— До куда?
— Гарин, сосед наш. Я уже рассказывал про него. Бывший статский советник, купил поместье пять лет назад. Зверь лютый, палец в рот не клади…
Я всматривался и совершенно нигде не видел признаков цивилизации. Ни линий ЛЭП, ни асфальта, ни автомобилей. Медленно, но все же до меня начало доходить, что невероятным образом я вправду очутился в девятнадцатом веке…
Мы подъехали к большому озеру с темной водой, заросшим камышом. Два мужика тащили бредень, в котором серебрились караси да окуни, даже два небольших рака.
Прохор нахмурился и тут же остановил бричку.
— Это Гаринские мужики. Разобраться нужно.
Крепкий широкоплечий мужик уже обулся и поспешил навстречу.
— Какого черта вы здесь делаете? — злобно прикрикнул Прохор.
— Не серчай, Прохор Петрович. Взяли немного рыбки на ушицу…
Мужик удивленно вылупился на меня и поклонился.
— Барин, хоть ты ему скажи…– вздохнул приказчик.
— Вы это… больше не безобразничайте…– пролепетал я.– Чтоб в последний раз…
Мужик неожиданно встал на колени и наклонившись, ударился лбом в самую грязь.
— Батюшка, не серчай… хочешь — выпори меня, дурака, но только не говори нашему помещику… Если Владимир Иванович узнает — подать увеличит… а у меня четверо ртов и все младшенькие. На шабашку не отпускает, рыбачить не дает… одна греча да полба… не гневайся, барин…
— Поехали,– кивнул я приказчику.
Вскоре мы добрались до широкой накатанной дороги с верстовыми столбами.
— Это куда дорога?
— Так на Царицын,– удивился Прохор.– Пятьдесят верст. А если в обратную сторону ехать — до Тимофеевки, уездного города. А дальше так до самой Астрахани, дней шесть-семь добираться…
— Здесь вокруг наши земли?
— Через две версты начинаются владения генеральши Поповой. У вдовы большой надел, почти на сорок верст, в придачу два больших села… Поповская мельница самая большая на весь уезд…
Приказчик задумался:
— Генеральша уже год как овдовела, между прочим, не стара и совсем недурна собой. Неплохой гештальт, Андрей Иванович…
Прохор развернул бричку. Мы возвращались к селу по другой дороге.
— Земель-то у нас не так много…
— Это правда,– кивнул Прохор. — За Старой Ахтубой еще луга для выпаса, но половину ваша тетушка Гарину уступила.