Барлиона. Бард
Шрифт:
Король-Ящерица всё так же выжидательно глядел на меня, и мысли о мелкой мести пришлось отложить до лучших времён. Нужно было принимать решение, что делать дальше. Поскольку в происходящем я понимала не больше прочих, а гениальным стратегом (как и тактиком) не была никогда, то просто призывно махнула рукой и пошла к источнику звука. Это же задание для бардов, а не для великих полководцев, так и буду выполнять его, как всякий бард - как сердце подскажет.
Туннель вывел нас в обширную пещеру. В камнях стен мягко мерцали прожилки какой-то светящейся руды. Присмотревшись, я увидела свойства:
Жила призрачной руды.
– А-а-а!
– на высокой ноте проверещал Хаарт, схватился за голову и покатился по полу, продолжая орать.
– О-о-о! Ненавижу!
От этих воплей я, говоря откровенно, как-то даже струхнула. Тот же Тарантул, несмотря на впечатляющие габариты и отталкивающую наружность, воспринимался существом вымышленным, а Хаарт этот вопил очень даже натурально. В моей памяти сразу возник образ наркомана из соседнего подъезда. От особо забористой дури у него окончательно поехала крыша, и несчастные родственники сумели таки добиться принудительной госпитализации. Нечеловеческие, практически лишённые разума вопли выволакиваемого дюжими санитарами наркоши до сих пор казались мне одним из самых отвратительных звуков мира. И крики Хаарта звучали поразительно похоже.
– Ы-ы-ы, - низко прогудел лохматый колобок и поднял на меня красные глаза. Агр! И даже трепыхаться бесполезно - куда мне против махины такого уровня. Но нападать монстр не спешил, и лишь через несколько секунд до меня дошло: глаза его не светились, они просто были воспалёнными, как у студента в ночь перед экзаменом.
– Жива-а-ая!
– в голос взвыл Хаарт и в два прыжка оказался рядом со мной. Теперь я смогла рассмотреть его лицо. Оно напоминало гротескную карикатуру на человеческое: мешки под воспалёнными красными глазами, крупный, сильно загнутый нос, и широченный, буквально от уха до уха, рот.
– Это всё вы-ы-ы-ы!!!
– раззявив впечатляющую пасть, заорал мне в лицо Хаарт. К счастью, запахов тут не было, так что сомнительное удовольствие угадывать традиционное меню этого существа меня миновало.
– Вы-ы-ы винова-а-аты-ы-ы!
– безумствовал и метался передо мной Хаарт.
– В чём виноваты?
– не выдержала я голословных обвинений. Лично я видела его впервые и никаких грешков за собой не припоминала.
– Я просто хочу пройти во Врата, ничего больше.
– Иди-и-и!
– неожиданно просто согласился страж.
– Убира-а-а-йся!
Желания смотреть в зубы дарёному коню у меня не было, а с учётом того, что в зубы этому самому Харту заглянуть уже пришлось, рассусоливать я не стала. Махнула рукой своим спутникам и пошла прямиком к порталу.
– Не-е-ет!
– безумный страж рванул вперёд и перегородил дорогу душам.
– Только жива-а-ая. Живым тут не ме-е-есто! Души не должны уходи-и-ить, - провыл он.
Приплыли. Выходит, страж препятствует только душам, принадлежащим этому месту. Выйти я могу беспрепятственно, вот только в гордом одиночестве. Интересно, а души Эйда запрет касается? Он, вроде как, тоже не местный. Я покосилась на душу инструмента. Судя по
Ладно, какие у меня варианты? Судя по традиционным показателям вроде имени, уровня и прочих очков здоровья, Хаарта можно убить. Это если иметь сопоставимый уровень и рейд за спиной. В силу специфики локации вряд ли тут сгодится столь прямолинейное решение. Значит, надо попробовать художественное развешивание лапши по ушам.
– А они никуда и не уходят, - с самым искренним видом заявила я Хаарту. Нам бы только добраться до портала, а там я просто втолкну Анику в него и поминай, как звали.
– Они просто пришли проводить меня до портала. Ну, знаешь, попрощаться, пожелать удачи, передать приветы. Помашут мне на прощание и пойдут по своим делам. Правда?
Саламандра с готовностью закивал, а вот ответ паладина оказался неожиданным:
– Это ложь.
Видимо лицо моё достаточно красноречиво выражало удивление, поскольку паладин, не дожидаясь вопроса, пояснил:
– Я не могу лгать. Мои клятвы не позволяют мне искажать истину.
Вот те раз. Надо будет помнить об этом, когда я призову этого правдолюбца в Барлиону. Такой спутник запросто завалит не одно хорошее дельце. Да и сдаст с потрохами все прегрешения, коим стал свидетелем. А то ещё и на месте устроит трибунал.
– Слова! Лживые слова! Слишком много сло-о-ов!
– Хаарт вновь взвыл, схватился за голову и покатился по пещере взбесившимся меховым комом. Двигался он столь стремительно, что никаких шансов успеть просто проскочить в портал не оставалось.
– Вы произносите ненужные слова и молчите главные-е-е!
Что за главные слова? Пароль? Я не знаю никакого пароля. Озадаченный вид Саламандры и Генерала-Паладина подсказывал, что и они не в курсе.
– Да объясни ты толком, в чём дело!
– не выдержала я. От этих воплей начинала болеть голова. Никаких дебафов видно не было, так что эффект был чисто психосоматическим.
– Что за ненужные и главные слова?
Хаарт, не прекращая кататься по пещере, затараторил в своей безумной манере:
– Слова, что крутятся в головах... Незавершённые стихи... Не спетые песни... Их приносит мне ветер Внемирья. Они звучат в моей голове! О-о-о!
– взвыл он.
– Они сводят меня с ума-а-а! Нена-а-ави-и-ижу-у-у!!! Как же я хочу поспать! Но они не дают!
Выудить суть в потоке бреда Хаарта оказалось не просто, да и я не была уверена, что поняла его верно.
– Как не спетые песни могут не давать спать?
– мне едва удалось втиснуть вопрос в возобновившееся бормотание стража.
– Я слышу их...
– голос Харта упал до едва слышного шёпота.
– То, что живые сочинили, но не воплотили. Мёртвый ветер поёт мне мёртвые песни, не даёт спать. Годами... Веками... У-у-у!
Душераздирающе взвыв, Хаарт меховой кометой заметался по пещере, оставив меня в полной растерянности. Если я верно поняла, этот НПС слышит что-то вроде призраков творчества? Мертворожденные стихи и песни, коих немерено роится в головах людей. Интересно, это просто фантазия разработчика или проникновение Барлионы в сознание уже настолько глубоко, что корпорация реально может считывать задумки, идеи, намерения? В конце-концов, творение во Внемирье разве не считывание образов напрямую из моего мозга? Если так, то я бы многое отдала, чтобы покопаться в переполненной голове этого Хаарта. В следующий миг безумный страж так жалобно взвыл на высокой ноте, что мне стало стыдно. Бедолага и так сидит в унылом месте, да ещё и не спит годами, а я тут думаю, как бы уворовать у него чего-нибудь интересного. Ладно, попробую чем-нибудь помочь.