Барлиона. Бард
Шрифт:
— Не надо! — вырвалось у меня.
Наверное, выглядела я глупо. Игрок, уговаривающий дух давно почившего НПС продолжать жить. Даже не жить, а «быть». Но прожитые видения здесь и сейчас делали этого человека и его историю настоящими. По крайней мере для меня. И тот факт, что за все свои дела он в итоге получит полное развоплощение, вызывал в моей душе протест. Его жизнь и его смерть требуют награды. Пусть даже небольшой, пусть даже это будет лишь несколько часов в мире живых. Это всё, что я могу ему подарить.
Всё ли?
— Я сочиню песню о тебе, — пообещала я духу. — Хорошую
Саламандра улыбнулся и покачал головой.
— Это самое щедрое предложение, что я слышал с момента смерти, но это будет напрасным трудом. Оглядись. Серые Земли — это не то место, где хочется провести вечность. И пусть время течёт тут иначе, я больше не вижу смысла цепляться за это существование. Тарантулы пали, мой долг выполнен, и я могу уйти с миром в душе.
Как ни горько было признавать это, но в его словах была правота. Не знаю уж, кто придумывал посмертие в Барлионе, но он явно был тем ещё садистом. Вечность в этом унылом месте — врагу не пожелаешь.
— Может, ты хочешь хотя бы увидеть Барлиону напоследок? — поколебавшись, предложила я. Чёрт с ним, с Пятым. Ждал столько веков, подождёт ещё немного. Могу поспорить, что мощи Астильбы, как и её маниакальной зацикленности на погибшем возлюбленном, хватит на поддержании целой армии душ. А Саламандре осталось совсем немного, и это, наверное, его последняя возможность посмотреть на мир, который он в своё время защищал.
— Увидеть Барлиону? — неверяще переспросил дух. — Это возможно?
— В теории. Я впервые буду провожать душу из Серых Земель в мир живых, — призналась я.
Саламандра поднялся на ноги, церемонно поклонился и протянул мне руку, помогая подняться:
— Тогда почту за честь принять это предложение. И не переживай так, хуже мне уже не сделать.
— Ты умеешь ободрить, — хмыкнула я, совершенно машинально опёрлась на протянутую руку и поднялась на ноги. Стоп. Опёрлась? Я же совсем недавно проходила сквозь него!
— Эйд, почему я теперь могу к нему прикоснуться? — обернулась я к духу инструмента.
— Ты взялась вывести его из Серых Земель, и он сделал первый шаг на Путь, что ты начинаешь прокладывать. Теперь он на время не принадлежит этому месту, как ты и я.
Я вновь посмотрела на Короля-Саламандру, отмечая происходящие с ним изменения. С него как будто стёрли слой пыли. Серость этого места сходила с него, как снег с весенних лугов. Волосы как будто стали рыжее, венец заиграл бледным золотом, а ящерка на нагруднике налилась бледным багрянцем. Цвета были блеклыми, будто на выцветшем от времени полотне, но уже выделялись среди царящей кругом серости.
— И что теперь нужно сделать, чтобы попасть обратно в Барлиону? — без особой надежды спросила я у Эйда. Сейчас зловредное струнное заявит, что это моё испытание, и я должна сама догадаться.
— Серые Земли имеют несколько Врат, — вопреки моим опасениям принялся объяснять Эйд. — У каждых Врат имеется свой Привратник, призванный хранить границу между миром живых и миром мёртвых. Тебе нужно разыскать Врата, справиться с Привратником, попасть в Междумирье и проложить дорогу к Барлионе.
Наличие чёткой инструкции радовало, а вот изрядные
— И как же я отыщу эти Врата?
— Ты же Бард, — напомнил мне Эйд. — Придумай подходящий способ.
Значит, снова музыка. Могла бы и сама догадаться. Я выполняю классовое задание и нахожусь в землях, куда открыт путь только Бардам. Хотя… Кажется, Шаманы и Некроманты тоже работают с духами и душами. Интересно, они тоже сюда захаживают?
Так, долой посторонние мысли. Мне нужна путеводная песня. Я огляделась, пытаясь найти подсказку в окружающем меня пейзаже. Унылая серость и давящая тишина. Единственным, что порождал сей вид, был возрастающий внутренний протест. Надо встряхнуть это пыльное безмолвие!
Едва мои пальцы коснулись струн эйда, как в памяти всплыла подходящая песня всё из того же бессмертного альбома «Запрещённая реальность». Пусть и не совсем точное попадание, но это именно то, чего мне сейчас не хватает. Больше жизни!
Тишину Серых Земель взрезали оглушительные гитарные риффы. Король-Саламандра вздрогнул от неожиданности, выхватил меч и закрутился волчком, ища источник грохота, а Эйд вскочил в седло нервно приплясывающего коня и довольно расхохотался. Ему определённо пришлось по вкусу новое звучание.
Одни, столько лет, Мы возводим замки и Храм, Рождённые по воле рока жить. Богам веры нет. Снова каждый выберет сам Свой путь, свой крест, свою судьбу и нить. Не плачь, не жалей, не зови. Слабому — плеть, вольному — воля. Имя своё к Солнцу неси в тёплых ладонях. У ветра дорогу спроси. Сомнения прочь и прочь тревога. Всё, как есть, прими и не вини ни Чёрта, ни Бога!Затхлый, застоявшийся воздух Серых Земель вдруг взвился вихрем, закружил, взметая пыль к серым небесам, и мощным порывом ударил мне в спину. Конь Эйда взвился на дыбы, чёрный плащ духа захлопал крыльями, а я, увлекаемая ветром, невольно сделала шаг, за ним второй, и зашагала туда, куда звала ожившая стихия.
Смотри — новый день. Тот же был сюжет, ну и пусть. Он лишь мгновенье бесконечных сцен. Смотри — свет и тень Прошлых дней, а их не вернуть. Они — частицы вечных перемен. Не плачь, не жалей, не зови. Слабому — плеть, вольному — воля. Имя своё к Солнцу неси в тёплых ладонях. У ветра дорогу спроси. Сомнения прочь и прочь тревога. Всё, как есть, прими и не вини ни Чёрта, ни Бога!