Барон Дубов 2
Шрифт:
Впрочем, возможно, так оно и было. Поведение оркессы отличалось от её поведения собратьев. Думаю, девушку с самого детства учили этикету, манерам и как правильно держать вилку с ножом. Аристократы же вовсе выглядели расслабленными и полными уверенности в своей неотразимости.
Мы с Лакроссой сели за пустой столик. Стулья здесь были маленькие, так что я сдвинул сразу два. Нам тут же принесли свежие блюда. Сочное мясо с овощами на гриле. У меня аж сразу слюнки потекли. Но едва я взялся за вилку, как голос сбоку произнёс:
—
Я поднял глаза. К нам подошёл высокий юноша с горделивым профилем. Короткие светлые волосы были зачёсаны назад, а голубые глаза сочились холодным презрением. Его тёмно-красный костюм явно стоил баснословную кучу денег. А ещё я чувствовал магию, значит, артефактная ткань. Три баснословных кучи денег. Рядом с аристократом стояли две дамочки-брюнетки в вечерних платьях. Надо признать, весьма красивые и фигуристые, но уж больно лица высокомерные. Лакросса, сидевшая рядом, шепнула:
— Это граф Моркинский. Один из ястребов войны и торговец оружием.
Но ему она почему-то не ответила. Зато у меня всегда найдётся достойный ответ для таких выскочек. Я взял пустые бокалы и сунул ему в руки. Он опешил и взял их.
— Уважаемый, будьте добры, — мягко сказал я. — Принесите два бокала хорошего красного вина. И не прошлогоднюю бурду, а отменное сухое каберне-совиньон. И, пожалуйста, удостоверьтесь, что виноград выращен на Крымском полуострове. Местный даёт слишком сильную горечь.
Моркинский смотрел на меня во все глаза, открыв рот. Он явно рассчитывал, что я поведусь на его провокацию. В этом и была его цель. Показать, какие орки варвары. Но я-то не орк, да и Лакросса не тянула на варвара. Она была весьма утончённой девушкой, даже приборы держала правильно.
— Ч-ч-чего? — сказал, наконец, граф и захлопнул варежку. — Да ты совсем офигел? Ты хоть знаешь, с кем говоришь?
— А, я понял, — заулыбался я и подмигнул его девушкам. — Молодой граф набивает себе очки в глазах его спутниц, чтобы ночью его член казался больше.
Одна из девушек, которая стояла слева, прыснула от смеха.
— Между прочим, главное не размер, а умение пользоваться, — попыталась оправдать ухажёра вторая. Но, по-моему, сделала только хуже.
— А ну заткнитесь! — психанул граф.
— Похоже, я попал куда надо с первого раза. Это ведь так редко случается, не так ли, граф?
Тут и вторая девушка не выдержала и попыталась скрыть смех кашлем. Получилось плохо. А лицо графа стало напоминать палитру художника с оттенками красного, — оно пошло пятнами от злости.
Лакросса пнула меня под столом, но я не отреагировал. Чёрт возьми, не я это начал! И терпеть оскорбления не собирался. Я вообще просто поесть хотел в хорошей компании.
Пока граф искал слова, чтобы сохранить лицо, я решил его добить.
— Дамы, если вы ищите компанию настоящего мужчины, то прошу,
Лакросса опять пнула меня под столом, а на её щеках появился румянец. Ничего, ни с кем никуда ехать я не собирался. Дразнил графа, да и только. К тому же ещё не поел.
Девушки уже в открытую заулыбались. Одна даже начала стрелять глазками и будто примеряться к моим штанам. По крайней мере глаз с них не сводила.
— Ты… — окончательно вскипел граф. — Если ты думаешь, что можешь со своей горной ослицей безнаказанно меня оскорблять…
В его руках начали формироваться два огненных клинка, но я уже вскочил и дал ему поддых. Графа согнуло от боли, а я участливо похлопал его по спине, будто бедняга подавился. Хлопал, честно говоря, чуть сильнее, чем надо, так что Моркинский ещё и закашлялся. Я наклонился к нему и прошептал:
— Это не я начал с оскорблений, господин граф. Я пришёл сюда, чтобы спокойно поесть и насладиться праздником, может быть, познакомиться с достойными людьми, но вы всё испортили. Я знаю, чего вы добивались. Показать, какие орки некультурные существа. Но в итоге опозорили свой род. Уверен, те, кто стал свидетелем ваших манер, расскажут об этом своим знакомым. Но если хотите выяснить со мной отношения в бою, милости прошу, вызывайте меня на дуэль по всем правилам, и тогда я буду иметь полное право раскатать вас в лепёшку, а у вас появится прекрасная возможность ещё больше опозорить свой род. А пока… убирайтесь и не портите людям вечер.
— Кто… ты такой? — еле выдавил граф.
— Барон Николай Дубов.
— Я тебя… запомнил Дубов… и тебя… — Моркинский взглянул на оркессу и потом на меня. В глазах мелькнул страх. — Оркесса, вы ещё поплатитесь.
Он еле выпрямился, держась за живот, затем отпустил его и злобно взглянул на меня. Хотел ещё что-то сказать, но передумал. Схватил девушек за руки и ушёл. Красотки с видимым сожалением оборачивались на ходу в мою сторону.
Лакросса сидела, положив ладонь на лоб.
— Я думала, ты пошутил, когда сказал, что проблемы находят тебя.
— Не люблю, когда меня оскорбляют. Или мою спутницу.
Оркесса улыбнулась.
— А мне кажется, что ты от этого получаешь удовольствие!
— Боже упаси!
— Нет-нет, получаешь. Я всё видела. Ты не без удовольствия ударил его.
— Ну, врать не буду, — кивнул и отправил кусок мяса в рот.
И чуть не подавился. Даже чуть остывшее, оно было великолепно! Со стоном прожевал его и продолжил.
— Но я не получаю удовольствие просто от самого факта драки или удара. Скорее от возмездия. Или от справедливости. Меня многие пытались побить, но, чтобы выглядеть в глазах толпы благородными, очерняли, оскорбляли и унижали. Будто я чудовище, а не они. Ну вот и… получали на орехи справедливости. А я теперь привык их раздавать.