Барон Дубов 6
Шрифт:
— У меня есть для тебя подарок. Хочу, чтобы ты надела его сегодня, — сказал я и открыл деревянную коробочку.
Глаза девушки распахнулись, а брови взметнулись вверх.
— Я… я… — испуганно шептала она. — Я не могу принять его!
Глава 10
Британская Империя
Лондон
Букингемский дворец
Утро
Королева Елизавета Десятая ненавидела традиции. Ненавидела, что королевские
Так было и сегодня. Её Величество сидели в огромной столовой за длинным вычурным столом в одиночестве. Муж умер, причём давно. Тоже традиционно — вперёд королевы. В большие окна с золочёными рамами вливался серый рассвет. На улице, как обычно, стоял туман. Рядовое событие для Лондона в этом время года. А многочисленные фабрики и заводы города только усиливали его.
Елизавета ковыряла густую, тягучую овсянку, которая уже порядочно остыла. Отвратительная вещь — как на вид, так и на вкус.
— Ваше Величество! — ворвался в столовую мужчина в помпезном костюме и белом парике с завитушками. Тоже, блин, традиция. Его звали Карл Уиткофф. Лорд и её верный помощник. — Срочное донесение, моя королева!
— Слава богу, — буркнула Елизавета, бросив ложку с кашей в тарелку. — Что там у вас, лорд Уиткофф?
Ей было за пятьдесят, но женщина, чей древний род тянулся из глубины веков, сохранила величавую и грациозную красоту. Тёмные волосы едва тронула седина. Каждая морщинка словно была на своём месте, а скупая мимика заставляла дрожать от страха всех — от прислуги до самого знатного лорда. Да, королева была скора на расправу. Особенно по утрам.
— Это из Балтики, Ваше Величество. На флот… — Карл подошёл и положил перед Елизаветой небольшой конверт.
— Который был на учениях? — Королева раскрыла конверт и достала бумагу с наклеенной телеграммой.
— Да, моя королева. Его…
— Больше нет, — продолжила за него Елизавета.
Карл торопливо сглотнул, вдруг представив, как палач одним ударом топора сносит ему голову. Ну, уж лучше так, чем виселица. Там, говорят, приходится помучиться.
— Шторм, моя королева, — снова заговорил лорд Уиткофф. — Вдруг налетел сильный шторм, и большую часть кораблей вынесло на скалы. Потери ещё подсчитывают, но уже можно с уверенностью говорить, что флота на Балтике у нас больше нет.
— Проклятье! — выкрикнула королева и смахнула со стола поднос с завтраком. Кофе расплескалось коричневой лужицей с разбитым всмятку яйцом посередине, овсянка разлетелась белёсыми ошмётками по дорогому мрамору. — Это всё чёртовы русские и их аристократы! Ладно, Уиткофф, ладно… Если их Император хочет играть по-взрослому, то будем играть по-взрослому. Пошлите им ноту протеста.
— Но, моя королева, что в ней написать?
— Придумай, Карл! — вскрикнула королева, но мгновенно взяла себя в руки. — И пригласите ко мне
— Да, моя королева! — кивнул Карл и вышел из столовой.
Только когда тяжёлые створки сомкнулись за спиной, он облегчённо выдохнул. Каждый раз, входя к Елизавете, он чувствовал, что ступает по лезвию бритвы. Один неосторожный шаг… Но пока ему везло. Удивительно везло.
Лорд Уиткофф пришёл в себя, только когда выпил в своём маленьком кабинете стакан шотландского виски. Полный. Назначил срочную встречу с представителем Ост-Индской компании и начал активно думать, как протестовать против шторма в ноте Российской Империи.
Пятигорская академия
Комната Николая
— Что значит, ты не можешь его принять? — удивился я.
Княжна смутилась, покраснела и наклонила голову, чтобы скрыть своё смущение. Или нежелание говорить правду.
— Что ты хочешь этим сказать? — с нажимом повторил я.
Девушки за ширмой замерли полуодетые и начали шептаться.
— Пойми, Коль, ожерелье и правда красивое, но я… я не могу! — мотала головой Василиса.
Я молчал.
— Мой отец… Он взбесится, если узнает, что за мной ухаживает барон. Пойми, Коль, я младшая дочь Светлейшего князя Якутии. Уже несколько дальневосточных князей сватали меня, но отец отказал им, — смущённо говорила Онежская, не поднимая глаз. — Однажды я выйду замуж за того, на кого укажет отец. Ради рода, ради выгодного союза. Или ещё чего-нибудь.
Так. Понятно, в чём дело.
Я вытащил ожерелье из коробочки, отбросил ту на диван и сделал шаг к княжне. Она испуганно подняла на меня глаза, но не отступила. Я застегнул украшение на её тонкой шее, коснувшись пальцами прохладной бледной кожи. Обычно с моими большими пальцами мелкие застёжки становятся настоящим испытанием, но тут другое дело. Вещица-то была непростой.
— Носи, — сказал я серьёзно. — А с твоим отцом я как-нибудь разберусь.
Она было потянулась рукой к застёжке, но, столкнувшись с моим взглядом, всё же передумала.
А отец её в общем-то мировой мужик. Договоримся как-нибудь, если придётся. Но я надеялся, что не придётся.
Из-за ширмы в этот момент вышли Лакросса и Вероника. Выглядели они просто шикарно. На Веронике чёрное, облегающее её сочную фигуру платье с глубоким вырезом, на Лакроссе серебристое короткое платье, подчёркивающее её спортивную фигуру. То что надо для казино. И для графа Акраповича. Лишь бы он сам слюнями не захлебнулся, глядя на такую красоту.
Девушки, довольные моей реакцией, ещё немного покрасовались, а затем заметили смущённую княжну и её ожерелье. И тут же запищали от восторга.
— Оно так подходит к твоим глазам! — восхищалась Вероника.
— Да у тебя на шее целое состояние, — вздыхала Лакросса. — Если его продать, то племя можно целый год кормить! Нет, десятилетие!
Если у княжны ещё оставались какие-то сомнения на счёт того, стоит ли расставаться с ожерельем, то в этот миг они рассеялись.
— Правда красивое? — спросила она у подруг.