Барон Дубов 8
Шрифт:
Но если караван с таким товаром спокойно прошёл этими опасными горами, значит, никаких разбойников там нет. По крайней мере сегодня. Чёрт. Это плохо.
Ладно, есть и другие места, намеченные мной, но путь к ним всё равно пролегает через эти скалы, поэтому пока пойду дальше. И не буду терять бдительности.
Когда пыль, поднятая колёсами и копытами обоза, улеглась, рядом с собой я увидел высокомерного юнца с длинными тёмными волосами.
— Дайте угадаю, Ваше Благородие, — ухмыльнулся он. — Вы здесь за тем же, за чем и я. Охотитесь на разбойников, не так ли?
Я предпочёл
Караван миновал опасный отрезок пути, и на него никто не напал. И этот гений интриг решил теперь использовать меня. Ага, как же.
Поэтому в ответ на его реплику я промолчал и тронул коня каблуками ботинок, чтобы пройти мимо.
— Я могу помочь! — не сдавался парень. — Прикрою спину, так сказать. Вместе мы одолеем этого Хрустального Черепа! А потом поделим награду и славу пополам! Эй, барон, ну как, согласен?
Он попытался поравняться со мной, но Гнедой угрожающе щёлкнул зубами возле морды его коняшки. У скакуна чуть глаза на лоб не полезли от неожиданности, и он встал на дыбы, уронив всадника в пыль.
Тот встал, прокашлялся и прокричал мне вслед:
— Эй, я могу быть полезен!
Проходящий мимо Лютоволк рыкнул, отчего юнец опять упал в пыль, судя по звукам.
— Ну и урод же ты! — снова крикнул он.
Я остановил Гнедого и медленно повернулся. Дворянин суетливо забегал глазами, ища что-то. Вдруг его взор остановился на коне, который пятился от Альфачика и меня.
— Я… я это ему! — нашёлся авантюрист-неудачник, ткнув пальцем в своего скакуна. — Урод, сбросил меня!
Я отвернулся и продолжил путь, оставив его глотать пыль. И слёзы, наверно. Мне такой трус в команде не нужен. Ещё и награду с ним делить. Я не для этого все листки с заказом срывал, чтобы с кем-то делиться. К тому же от такого союзника больше вреда будет, чем пользы. Видно по его субтильной фигуре, что сражался он разве что на любовном фронте, и при том сам с собой.
Через час или полтора дорога вышла к небольшой горной речушке. Вода неслась, разбиваясь о камни и пенясь. Шум от водных порогов растекался по округе, заглушая остальные звуки. Взвесь из мелких капелек воды мгновенно смочила мой дорожный плащ, отчего он потяжелел. Шерсть Альфачика, перебиравшего лапами по каменистому берегу, свалялась в мокрые сосульки, но он этого будто не замечал.
Меня посетило странное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Я внимательно обшарил местность глазами, но не увидел ничего подозрительного. Голые скалы круто забирались вверх, в одном месте склон казался более пологим, над дорогой сотней метров выше нависал уступ с редкими кустиками, на другом берегу реки тоже ничего не было. Если подумать, место для засады
Только здесь никого нет. Хотя чьё-то присутствие я всё-таки ощущал. Или мне просто показалось?
Да, наверно. Командир наёмников навёл суеты. Тот караван точно прошёл здесь, и если на него не напали, то либо нет никакой засады, либо она для добычи посолиднее. Хотя что может быть солиднее того обоза, я себе слабо представлял.
Стоило миновать этот участок, и постепенно ощущение, что за мной наблюдают, растаяло, как первый снег на солнце. А вскоре я встретил ещё один любопытный обоз. Точнее, обозик. Всего одна богатая, комфортабельная карета с тройкой лошадей. Зато впереди бронированная машина с охраной. Ещё несколько бойцов ехали верхом, замыкая шествие.
Явно какой-то богатый аристократ, не любящий перелёты на дирижаблях, возвращается в свои владения. Или на охоту ездил.
Чтобы не смущать тяжело вооружённых охранников своим видом, принял на обочину и пропустил экипаж мимо. Уже собрался тронуться дальше, как в окне кареты отдёрнулась тёмная занавеска, и оттуда донёсся детский голосок:
— Дядя! Дядя-шагоход!
Я резко остановился. Карета тоже замерла.
Так меня называл всего один ребёнок во всём мире.
Глава 4
Следом за голоском показалась детская ручка с синими ноготками, а потом из окна по пояс свесилась девчушка в свитере крупной вязки и с большими тёмными кудрями.
— Дядя-шагоход! — снова закричала она, махая обеими руками.
Я скинул капюшон дорожного плаща и приветливо улыбнулся Саше, дочке герцога Билибина. Направил коня к карете. В это время из бронированной машины высыпали солдаты в броне песочного цвета и заняли оборонительные позиции. Их командир вышел с переднего пассажирского места и направился к нам. Альфачик, выбравшийся на дорогу, сел посреди неё и с самым невинным видом принялся лизать лапу. Один из наёмников, самый молодой, при его виде побледнел и словно завибрировал. Но виду, что испугался, не подавал. Пытался, по крайней мере.
— Саша, это же неприлично!
В окне показалась загорелая женская ручка, затянувшая девочку обратно в темноту экипажа. Потом выглянула Мария, жена герцога, и улыбнулась, сверкнув сапфирами глаз.
— Ваша Светлость, — склонил я голову в учтивом поклоне. — Не ожидал увидеть вас здесь.
— Бросьте, Николай, — притворно обиделась герцогиня Билибина, — вы столько сделали для нашей семьи… Зовите меня просто Машей или Марией. На ваш выбор. Но только не Машенькой! — погрозила она пальчиком, смеясь. — Так меня может звать только Максим.
К этому моменту к карете подошёл командир наёмников — невысокий, но коренастый мужик. Настолько коренастый, что в ширину был чуть ли не больше, чем в высоту. В зубах под жёлтыми от табачного дыма усами была зажата кукурузная трубка.
— Госпожа, — бросил он не разжимая зубов, — мы здесь, как мишени в тире. Лучше бы убраться отсюда, пока наши задницы не покусали свинцовые пчёлы.
— Да, конечно, Геннадий Павлович, дайте мне всего минуту, — сказала герцогиня мягко, но при этом чувствовалось, что лучше ей подчиниться.