Барон из МЧС 2
Шрифт:
Тут же вой сирены заставил всех подпрыгнуть на месте. Это не учебная, а боевая тревога. Её громкость ни с чем не перепутаешь.
Почти час простояли на плацу, ожидая, когда нас привлекут хоть к какому-нибудь делу. Все сонные, раздажённые. Мне даже немного стыдно, что сдёрнул народ своей провокацией. Ну а что ещё оставалось делать?
— Чах, — мысленно позвал я наумба, — не круто ли ты взял? Я думал, что небольшой всеобщий сбой соорудишь, а тут настоящий порносеанс устроил. Ещё и через
— Фигня, — довольно произнёс он. — Чтобы вычислить, им нужно быть моего уровня работы с реальностями и подреальностями. Даже тебе подобное пока не светит. Ну а видео с сексом будоражат многих покруче любой скачки секретных данных. Всем сразу страшные вирусы мерещатся. К тому же вы, люди, так смешно им занимаетесь.
— Не вижу ничего смешного. Но всё равно спасибо за помощь. На меня теперь точно никто не подумает.
— Может, завтра вечерком отметим это дело?
— Нет, Чах. Я сейчас под пристальным вниманием СБ. Поэтому постарайся и ты временно не прокачивать свои огненные железы. Потом наверстаем. Слово даю.
— Я услышал тебя, Данила. В полной завязке до приказа. Но учти! Навёрстывать будем с размахом!
С этого момента жизнь стала казаться раем. Палкина меня стороной обходила и была послушной девочкой. Я не лез к ней, ограничивая общение лишь учебными моментами. Чах тоже стал славным напарником. Правда, страдая от «сухого закона», любил порассуждать на тему спиртных напитков, сравнивая то виски с коньяком, то коньяк с виски. Хотя, по его мнению, тёплый медицинский спирт под сладкий эклерчик вне конкуренции. Ну и настойка боярышника с сырой говядиной неплохо заходит.
Глава 4
В очередной утренний подъём прапорщик Станов внёс некую оригинальность.
— Начищаем рыла до блеска, — приказал он, — и на общекурсантское построение всем через полчаса явиться довольными и благодарными.
— А кросс? — сдуру ляпнул Алан.
— Отменяется до лучших времён. Как и все занятия. Поэтому и должны быть положительные эмоции на ваших мордашках. Всё, сосунки. Начинается ваша первая армейская практика. Сейчас местные шишки прочитают патриотическую вступительную речь, а потом распределение по подразделениям. Блин! Дожил! С армейскими в одном строю стоять — это же полный пизд… Плохо, короче. Но форма одежды парадная! У кого есть награды, не забудьте нацепить, если ещё не потеряли.
Якутова сидит на подоконнике, слушая нашего бравого прапора, и в его напутствие не вмешивается. Сама мрачнее тучи: знать, тоже не испытывает вселенского счастья от предстоящих событий.
Ну а мы… Не знаю, как остальные, но я очень рад. Движуха очередная пошла! Несмотря на весь насыщенный учебный процесс, уже стал утомляться от его однообразия. Хочется чего-то нового. Покинуть эту чёртову базу, в которой каждый уголок надоел до тошноты, и влиться в большую жизнь.
Когда
Станов не соврал. Перед стройными рядами курсантов генерал Ростоцкий лично прочитал возвышенную в своей бессмысленности речь. Из его слов получалось, что кроме нас и Родину защищать некому. Особо впечатлительных проняло. Но наша банда отнеслась ко всему этому пафосу скептически.
— Мля-я-я… — тихо протянула Якутова на десятой минуте сольного выступления Ростоцкого. — Ну ведь нормальный же мужик, пока не генерал.
— Ага, — также тихо, не разжимая губ, ответил ей Лёха. — Кросс бежать и то приятней.
— Заглохни. Слушай умного человека и делай одухотворённое, тупое лицо. Понял? Не просто тупое, как обычно, а чтобы на загляденье всем. Армейские это любят.
— Главное, чтобы это была концовка речи, а не вступление. Иначе застрелюсь из сапёрной лопатки,- поддержал я их беседу.
— Горюнов, — прошипел прапорщик Станов, незаметно пнув меня по голени. — Хоть ты заткнись. И так тошно.
Но всё плохое когда-нибудь заканчивается. Наконец прозвучала команда «Вольно», и нас распустили по казармам. До своей мы дойти не успели, так как всей группой были вызваны в штаб прямо к самому Ростоцкому.
— Господа, — с ехидной улыбочкой начал генерал, как только мы ввалились в его кабинет, — на построении я заметил, что вы невнимательно слушали мои напутственные слова, и решил их повторить.
Потом на минуту замолчал, дав нам ощутить масштаб трагедии, и продолжил:
— Расслабьтесь! Просто решил внести небольшую нотку позитива своей шуткой. На самом деле у самого возникает стойкое желание сжечь речь, написанную какими-то не очень умными умниками из отдела пропаганды. Но приходится терпеть.
Теперь по существу. Есть две новости для вас. Как всегда, хорошая и плохая. С какой начать?
— Всё равно услышим обе, — пожала плечами лейтенант. — Так что без разницы, господин генерал.
— Логично. Значит так… Обычно мы отправляем на практику курсантов в части третьей фронтовой линии. Охрана мостов, складов. Ну и как обязательный резерв, конечно. Но ваша группа экспериментальная, поэтому было принято решение, что будете служить на передовой. На самой линии соприкосновения с противником.
— Прекрасно! — с облегчением выдохнул Станов. — А какая новость плохая?
— Вообще-то, прапорщик, это она и есть. А хорошая заключается в том, что попадаете под командование вашего знакомого, майора Жуковского Модеста Аркадьевича. Вы с его ротой уже сработались, так что, думаю, проблем не возникнет.