Барон из МЧС-3

Лахов Игорь

Пытаюсь создать волну и вытолкнуть мурену на поверхность. С первых попыток не получилось. Но потом всё же нащупал правильный импульс, и тварь всплыла. К этому моменту подоспели наши бойцы. Под чутким и очень суетливым руководством наумба они вытащили добычу на берег и стали рассматривать.

— Нам это надо есть? — скривившись, поинтересовалась Вера. — Честно говоря, даже смотреть противно.

— Не ешь, если не хочешь. Но Чах говорит…

— Что-то твой эксперт у меня доверия не вызывает, — перебила она. — Он же не совсем адекватный.

— И это тоже. Но

только благодаря его неадекватности, я несколько раз свою задницу из безнадёжных передряг целой вытаскивал. Так что лучше не ерепенься. Ты ведь на лечение наумба тоже кучу сил потратила. А нам ещё предстоит много потрудиться, чтобы домой попасть. Тут не до брезгливости.

— Уговорил, — вздохнула девушка.

Новая проблема кулинарного характера оказалась не очень сложной, но безумно противной: мурену пришлось жрать сырой. Во-первых, дров или чего-нибудь другого горючего не сыскать, а во-вторых, Чах сказал, что так будет эффективнее. Поэтому давились мы рыбными стейками со слезами на глазах и с огромным желанием проблеваться.

Еле справились со своими желудками и удержали «деликатес» внутри себя. Правда, тут же в награду получили обалденный прилив сил. Мяско реально крутое в этом плане оказалось — несколько маленьких кусочков съели, а готовы горы свернуть! Видя такой эффект, я даже немного заготовил его в дорогу: никогда не знаешь, в какой момент очередной допинг и восстановление энергии понадобятся.

Ну а дальше под чутким руководством Чаха пошли по лабиринтам карстовых пещер. Несмотря на их мрачность, настроение у всех приподнятое. Особенно радуются мои ромалы: после «рыбного стола» все ощутили лёгкий намёк на Дар. И теперь начинают верить, что смогут восстановиться, а не проживут свою жизнь банальными простолюдинами.

Но самый кайф настал, когда мы всё-таки вышли на поверхность и вдохнули пусть и не родной Реальности, но свежий воздух. Каким же вкусным он нам показался! И ещё радует, что в округе не видно зелёных гадов. Значит, сможем уйти тихо, не привлекая к себе внимания.

А уж когда услышали вдалеке мощный взрыв, то совсем хорошо на душе стало. Значит, сработала система самоликвидации. Теперь эту лабораторию хрен кто в ближайшее время восстановит, если, конечно, там можно хоть что-то восстановить. Очень надеюсь, что невозможно.

Но на проявление чувств времени нет. Мы лёгкой рысью устремились в сторону южного фланга, не волнуясь о том, что нас могут зажопить. Чах, как всегда, мониторил обстановку и вовремя сообщал об отрядах тварей. Нам же оставалось лишь лишний раз не шуметь, когда проходили впритирочку с заслонами харков.

На третий день вышли к месту нашего старого схрона. Я и Вера уверены, что там есть чем поживиться. Вряд ли наши диверсанты и бойцы группы поддержки, прорываясь домой, захватили остатки припасов и боекомплекта. Для них важна скорость, а лишний груз лишь будет тормозить.

Ну а у нас всего осталось очень мало. Жрачки вообще нет. Даже куски мутанта пришлось выбросить, так как рыба резко протухла и завонялась буквально через два часа после нашего выхода на поверхность. С сожалением, но избавился от такой ценной

штукенции.

И вот около схрона возникла новая проблема. Изначально мы рассчитывали, что, уходя, наши не станут заморачиваться и засыпать его, но вход оказался заблокированным основательным обвалом. А с Даром Земли у нас никого нет. Я было сам попытался пробудить его в себе, но хорошего, оказывается, понемножку. Получил Дар Воды? Радуйся хотя бы этому и на большее не рассчитывай.

— Что делать будем? — поинтересовался у народа. — Не торчать же здесь? Твари хоть и убрали с этого квадрата свои заслоны, но в прифронтовой полосе движение оживлённое.

— Может, разнесём несколько колонн зелёных? — предложил Морячок. — Пополним свой арсенал трофейным оружием. Прорываться домой с тем, что у нас осталось — это большая глупость. На несколько минут хорошей войны осталось, а дальше только врукопашную идти с серпами наперевес.

— После первой же раздолбленной колонны здесь не протолкнуться от гоблинов с кровопийцами будет, — отвергла эту идею Вера и вдруг замерла. — Тихо!

Смотрю, не она одна такая. Ромалы тоже к чему-то прислушиваются в своих шлемах. Один я без головного убора — его рыба-мутант не просто сбила с моей головы, а расколола.

— Лейтенант Якутова на связи! — наконец-то прояснила Вера ситуацию. — Они здесь! Не ушли! Ждём: сейчас должен проход открыться.

— Тихо ты… Чего орёшь? — неожиданно раздался голос Ведьмы за нашими спинами. — Все за мной.

Никакого прохода никто нам не открыл. Зато был хорошо замаскированный узкий лаз, по которому мы и попали в схрон. Кроме Якутовой больше никого нет. Быстренько перекусив, поведали ей о наших приключениях, опустив некоторые пикантные моменты личной жизни.

— Круто, — выслушав, выразила своё мнение Якутова. — Даже это свинорылое, оказывается, настоящее. Теперь понятно, почему следак Комов уже чуть ли не дымиться, пытаясь связать твои истории, Данила, хоть в какую-нибудь логическую цепочку. И не свяжет, пока о Чахе не узнает.

— А он обо мне и не узнает, — беспечно заявил наумб, когтём вскрывая очередную банку тушёнки. — Предупреждаю сразу, что у меня в трезвом состоянии инстинкт самосохранения перекрывает все остальные инстинкты. Поэтому, если мы выберемся в вашу Реальность, то вся инфа обо мне заблокируется.

— Это у группы Морячка, может, и заблокируется, — усмехнулась Ведьма, а у менталистки-пространственницы…

— Тебя как зовут? — перебил её Чах. — Имя с фамилией назвать сможешь?

— Естественно! Я… Ну эта… Блин! Сейчас! Хуанита Рукожопова.

— Повтори ещё раз?

— А чего повторять? Галина Якутова, лейтенант спасателей. Опа…

— Помнишь прошлую версию? — захихикал Чах. — Могу в твоих воспоминаниях оставить её, если захочешь. Старое имя сотру, и ты до конца жизни будешь искренне считать, что родилась и жила Хуанитой Рукожоповой. А хочешь быть не Хуанитой, а Хуаном, самоуверенная менталисточка? Даже историю внушу, как ты пол поменяла в результате сексуального надругательства над работающей газонокосилкой.