Барон из МЧС-3

Лахов Игорь

— Значит, джинны тоже в деле, — задумчиво произнёс Александр, делая вид, что проигнорировал мои выводы.

После этого надолго замолчал, полностью погрузившись в свои мысли. Была бы на мне шерсть, то она в тот момент дыбом встала от ощущения опасности. Сейчас Александр не просто анализирует новые данные, а решает судьбу сержанта Горюнова.

Я по его реакции на мои слова сразу определил, что новость про предателя в императорском Роду не такая уж и новость. А подобные

знания, не имеющему необходимый допуск секретности, отчекрыживают голову быстрее гильотины. Что-то шея зачесалась.

— Сбежать думаешь? — отмерев, неожиданно поинтересовался император.

— Была мыслишка, — честно признался я. — Но не хотелось бы доводить дело до игры в прятки.

— Правильно, Данила. Это игра будет не в твою пользу. Где бы ни спрятался, мои люди тебя вычислят. Заручиться поддержкой любого другого Рода не получится. Многие, конечно, мечтают занять императорский трон, только реально осознают всю опасность связываться с Труворовыми. Переметнуться на сторону тварей тоже не выйдет: им не нужен сильный одарённый, которого нельзя контролировать или переделать. Так и будешь болтаться не пойми кем, пока не сдохнешь.

— Вам тоже невыгодно, Ваше Величество, — поняв, что терять больше нечего, вконец обнаглел я. — Придётся не только воевать с тварями, но ещё и от меня ждать подлянки, так как спокойно сидеть, пока придут ликвидаторы, я не намерен. Хватит с вас и головной боли с Вожаком. Безусловно, ресурсы Российской Империи велики, только думаю, что их есть на что потратить и без меня. А вот союзник с сильным Даром лишь укрепит ваш трон.

— Ты не союзник, а мой подданный, барон Горюнов, — с лёгким вызовом в голосе пояснил Александр.

— Но ведь в остальном я прав?

— Да. Поэтому я принял решение оставить тебя в живых. Привлекать к некоторым делам пока ещё рано: слишком ты мелкая сошка. Но поддержка от меня будет во многом. Только должен предупредить сразу, хотя уверен, что ты и сам понимаешь. Если вдруг даже маленький намёк о непонятном перстне и Вожаке сорвётся с твоих уст, то хоть в гималайских пещерах прячься, всё равно достану и голову откручу.

— Да я даже вам говорить не хотел.

— Это и перевесило чашу весов. Значит так, сержант… Точнее: старшина Данила Юрьевич Горюнов! За проявленные мужество и находчивость во время операции по раскрытию логова оборотней завтра тебе официально вручат новые погоны, серебряную ленту героя и солидную премию.

— Служу Российской Империи! — по-уставному отчеканил я и добавил: — Только, Ваше Величество, мне кажется, что награда чересчур. Конечно, и в мыслях нет отказываться, но я знаю, что на фронте армейцам, не говоря уже о спасателях, приходится намного больше постараться, чтобы заслужить подобное.

— Ты, Данила, не

учитываешь один очень важный момент — пользу. Твоими стараниями было уничтожено за год больше притаившихся в наших рядах оборотней, чем смогли это сделать все имперские спецслужбы за последние пять лет. А уж ликвидацию такой уязвимости в Генеральном штабе вообще переоценить невозможно.

Да. Не ты придумал эту операцию, только она строилась вокруг твоих способностей. Не подвёл — получи награду. Ну а после получения готовься к краткосрочному отпуску на родину.

— Э-э-э-э… Ваше Величество, — замялся я от новых вводных. — Быть может, лучше сразу на фронт?

— А это уже не тебе решать. Приказано — домой — исполняй! Аудиенция окончена.

Глава 4

Вернувшись в свою квартиру, застал там Чаха, висевшего на люстре вниз головой с такой скривившейся мордой, что хоть лимоны ею рекламируй.

— Привет, дружище. Трезвый, смотрю. Молодец! Вот это выдержка! А чего такой недовольный?

— А от томатного сока без правильного наполнения водкой радоваться не хочется, — вдохнул наумб. — Прикинь, Данила, это была премьера детского спектакля, и там спиртное в буфете отсутствовало напрочь. Вот что я за счастливое существо такое, хотя и Великий наумб? Всю веселуху с оборотнями пропустил, недопил, недоел…

— Чего конкретно недоел? — улыбнулся я, совсем не разделяя настроение напарника.

— Шанежки графини из пятнадцатой квартиры. Эта старая сволочь их спалила в духовке, пока за Ленкой Балаболкой подсматривать пыталась в замочную скважину. Та как раз к себе очередного клиента привела. Поэтому Рядивской было совсем не до готовки.

— Я ведь, кажется, запретил тебе воровать? К шанежкам это тоже относится.

— Обижаешь, начальник! Ни крошки чужого не взял! Век воли не видать! Степанида Аркадьевна сама меня угощает.

— Что бы она и по собственной воле кого-то кормила? Да она удавится стакан воды умирающему от жажды поднести, если он не аристократ. А уж помесь поросёнка с летучей мышью потчевать тем более не будет. И ты не оборзел показываться посторонним на глаза?

— Я и не показывался, — попытался оправдаться Чах. — У ней там в комоде письма хранятся от какого-то любовника. Ещё с той самой поры, когда графиня была относительно молода и не поскрипывала при ходьбе. Ну, я прочитал, а потом тихонечко стал вслух цитаты из них произносить, на глаза не показываясь.

Вначале Рядивская испугалась.Чуть кондрашка старушку не хватил. Но ничего, потом оклемалась и стала меня за духа того самого любовничка считать. А он, оказывается, очень её выпечку любил. Под это дело я и устроил сеансы жертвоприношения во имя их былой любви.