Барон из МЧС 4
Шрифт:
Около двух десятков зелёных солдат вошли беспорядочной толпой. Хоть и насторожены после взрыва дирижабля, но оружие в походном положении, а не в боевом. Значит, просто усиление или смена караула. А нашу маленькую воздушную диверсию реально приняли за банальную катастрофу.
Как только последний гоблин оказался в пещере, дверь автоматически стала закрываться. Именно в этот момент я и выпрыгнул на полном ускорении, как чёрт из табакерки. Стрелять не стал, а влетел в ничего не подозревающих трупоедов смертоносным комбайном.
Не останавливаясь, уничтожил ту часть врагов, что ближе к выходу. Они тоже не успели оказать достойного сопротивления. А вот оставшиеся шесть или семь бойцов наконец-то среагировали на опасность. Но тут им в таком количестве ловить нечего. Легко увернувшись от пары выстрелов, довершил разгром харков, даже не подумав предложить капитуляцию.
Остановился, огляделся. Что-то маловато тварей прибыло. Судя по тому, сколько мы уничтожили ранее, это примерно половина от всей охраны. Значит, могут быть ещё гости. Пока есть время, стоит убрать трупы, чтобы сразу не насторожить вновь пришедших.
Как в воду глядел! Не успел зашвырнуть последнего гоблина за мёртвое яйцо, а двери снова начали отъезжать в сторону. В этот раз так легко обезвредить противника не получилось. После моей бойни весь пол в зелёной кровище гоблинов. Такое заметит даже слепой.
Но харки не повернули назад. Один из них что-то прокричал в рацию и завыл сигнал тревоги. Дверь закрылась не плавно, а просто шибанула своим бронированным торцом в противоположный край входа. Гоблины моментально рассредоточились и с винтовками наперевес приготовились к бою.
Ну, теперь и мне устраивать «минутку тишины» нет никакого резона. Для начала швырнул пару гранат и присел от греха и осколков подальше. Как только прогремели взрывы, встал, высунулся из укрытия и открыл длинными очередями огонь из автомата. Полуконтуженые твари даже не поняли, откуда по ним лупят, поэтому тупо стреляли в разные стороны, надеясь случайным выстрелом зацепить своего обидчика.
Мечтатели! Я в ускорении и не от такого уворачивался! Перезаряжаться не стал, а выскочив, добил троих зелёных серпом. Всё. Можно передохнуть и перезарядить автомат.
К сожалению, долго расслабляться мне не дали. Буквально через пять минут долбанная бронированная дверь опять стала открываться. Как только образовалась небольшая щель, кинул в неё одну за другой три гранаты, с грустью отметив, что этого ценного боеприпаса у меня осталось всего две штуки.
Взрывы и последующие вопли раненых показали, что мои гостинцы легли правильно. Дверь тут же захлопнулась и наступила напряжённая тишина. Даже сирена вырубилась. Это хорошо: её мерзкий противный звук очень неприятно давил на уши.
Воспользовавшись паузой, попытался мысленно связаться с Чахом, но он не ответил. Значит, ещё занят. Зато, заставив вздрогнуть от неожиданности,
— Челашвеки! — прошепелявил с жутким акцентом голос из него. — Противляся бесполешна! Ходить отсюда нету! Говолить хоцу мирна!
Судя по всему, призывают к переговорам с последующей сдачей. Ну-ну! Самому, сложив лапки, идти в сторону гоблинских котлов в столовой не собираюсь. И других наших не дам на съедение. Но время потянуть стоит.
— Говорить? Давай говорить! — ору в никуда, надеясь, что меня услышат.
— Цё хоцесь?
— Чего хочу?
— Да.
— Записывай! У меня список небольшой, но важный! Не выполнишь — яйцо взорву! Мне уже терять нечего!
— Ты шо-то теляль?
— Совесть и чувство самосохранения.
— Вазьное это?
— Очень важное, но я их сам найду! — продолжал я глумиться над горе-переводчиком, абсолютно не понимающего людские идиомы и тонкий армейский юмор. — Условия записываешь?
— Да.
— Два ящика мороженого!
— Кого молозить?
— Коровьи сливки, яйца и сахар.
— Не знать. Спласить хоцу командилу.
— Потом у командира всё сразу спросишь! Сейчас просто записывай!
Ну и начал выдумывать. Мне, в принципе, абсолютно по барабану на все свои хотелки, но сейчас главное, чтобы их было как можно больше. И чем запутаннее они, тем лучше. Правда, смышлёный переводчик не стал, к моему великому сожалению, просить пояснения по каждому пункту, а реально начал тупо записывать. Тоже вариант. Пока свяжется с начальством, пока они там разберутся всем своим зелёным генералитетом в моём бреду, пока найдут варианты для торговли, времени пройдёт дохренища. А сейчас именно оно меня интересует.
Пункте на сороковом я выдохся и замолчал. Видя, что поток требований террориста Горюнова иссяк, переводчик оживился, коротко сказав:
— Зди.
— Подожду, мне не жалко. Я вообще-то очень терпеливый, если не стою в очереди в сортир.
За время получасовой паузы, взятой на совещание, несколько раз связывался с Чахом, но опять безрезультатно. Его молчание начинает напрягать. Тут либо подстава какая-то, либо что-то у него идёт не так.
— Синий класка делать и уши уклашать истнымому налоду незя, — вдруг снова ожил динамик, через который переводчик явно зачитывал послание. — Стальное мозно. Сто толстих самок езай к вам час.
Я прямо офонарел от такого! Почти весь мой список одобрен. Даже гарем из жирных гоблинок! Во как харкам нужны эти проклятущие яйца! Даже своих девок не пожалели отдать людям!
— Хорошо! — прокричал я в ответ. — Не хотите быть красивыми — не перекрашивайтесь в синий и уши свои не трогайте. Но самок поторопите! Целый час ждать я не могу. И учтите! Каждую буду лично проверять! Хоть одну худую увижу — взорву яйцо!
— Засем тебе самки?
— Жрать, конечно. Из жирных навар хороший.