Барон из МЧС

Лахов Игорь

— Через два месяца. И вот тут спрос другой начнётся. Я уже договорился с начальником Школы Спасателей. Он, несмотря на то, что вы, мягко выражаясь, не идеальный кандидат, готов взять вас на отборочные курсы. Сделал мне дружеское одолжение.

— Что за курсы?

— Двухмесячная подготовка со сдачей вступительных экзаменов. До них могут и не допустить, если психологи зарубят раньше или по физическим нормативам не пройдёте. В ИШС всегда недобор абитуриентов, но отсев идёт очень тщательный. У спасателей берут не количеством курсантов,

а качеством обучения.

— Спасибо, Ваша Светлость, — с кивком поблагодарил я. — Мне можно подумать?

— Нет. Сегодня последний день приёма на курсы. Либо в течение двух часов пересылаем документы в Школу, либо ждите следующего набора. Но я не уверен, что вы его дождётесь.

— Согласен, — моментально принял решение я. — Что от меня надо?

— Медкомиссия у нас пройдена по высшему разряду. Со здоровьем всё хорошо и даже слишком. Ваше личное дело я переслал, не забыв приплюсовать к нему благодарность Рода Ростоцких.

Идентификационный браслет лежит в моём столе. Пришлось делать новый, так как свой старый вы оставили в Тюмени. Мы немедленно отправляемся в ИШС. Ваше присутствие необходимо для зачисления после собеседования. Переоденьтесь в соседней комнате. Приличный костюм уже доставили. Но для начала протяните руку.

Беспрекословно подчинился князю. Он сразу же защёлкнул на моём запястье широкий браслет с экраном, как у «умных» часов. Я подёргал, осмотрел со всех сторон гаджет.

— А снимается-то как? Никакой защёлки не вижу.

— Это у вас нужно спросить, господин Горюнов. Идентификаторы личности вообще-то не снимаются. Совсем не снимаются. Как вы, Данила, от своего прошлого избавились без специального дорогостоящего оборудования, ума не приложу. Если вспомните, то обязательно поделитесь способом. Сейчас же осталось привязать браслет к личности. Активировать его. Вот, — поставил князь передо мной большую коробку с круглой дырой. — Просуньте внутрь руку и минуту не шевелитесь. Будет немного жечь, но это нормально.

Про немного Ростоцкий соврал. Ощущение было, словно кисть кипятком поливали. Эта минута показалась мне очень длинной, но я, морщась и мысленно матерясь, дотерпел до финала. Вытащив руку, с облегчением увидел, что она осталась такой же, как и была. Лишь только табло браслета засветилось белым светом.

— Как им пользоваться? — поинтересовался я.

— Давайте обсудим это в машине, — предложил Ростоцкий. — Время поджимает.

Возле больницы нас ожидал чёрный микроавтобус с тонированными окнами. Оказавшись внутри его, аж присвистнул от удивления. Целый рабочий кабинет оборудован с кучей электроники, креслами из белой кожи и блестящим лакированным столом. Видимо, князь не только комфорт любит, но и ценит своё время. Дверь на электроприводе плавно закрылась, и мы двинулись в эту пресловутую Школу Спасателей, попивая сок из хрустальных бокалов.

— Итак, про браслет, — продолжил Ростоцкий нашу беседу. — На него завязана ваша личность. Здесь есть всё: от краткой автобиографии до банковских счетов. Пропуска, дипломы,

водительские права. Отслеживается местоположение. Также есть мониторинг здоровья. Если вдруг браслет решит, что ваше самочувствие критично ухудшилось, то сам даст команду бригаде скорой помощи на выезд.

— То есть, — скривился я, с неприязнью рассматривая своё украшение, — за мной ведётся постоянная слежка государством. И не дай бог, рыпнусь, то моментально окажусь в тюрьме. Не удивлюсь, если все разговоры записываются и видеонаблюдение ведётся.

— И такое может быть, — согласился князь. — Но для настоящей слежки нужно получить допуск. А его, поверьте знающему человеку, не так легко сделать. Легче прослушать мобильный телефон, чем СБ регулярно пользуется. Пользы от браслета больше, чем неудобств.

Главное для меня, что практически нет никакой бюрократии. Хочешь, например, открыть банковский кредит, подходишь к терминалу, вводишь сумму и прикладываешь к сканеру ладонь. Буквально за пару секунд твою личность установят и автоматически вынесут вердикт: какую сумму расходов потянут твои доходы. Электронная подпись документов тоже фиксируется системой, поэтому их тяжело подделать.

— Ну, с деньгами у меня негусто, — грустно улыбнулся я. — Ещё отцу отдавать двадцатку из чего-то надо. Про эту вашу электронную систему тоже не рассказывайте сказки. Я же как-то взломал отцовский браслет.

— Не совсем взломал. Откуда-то притащил незаконный банковский сканер, подсыпал папаше снотворного, приложил его ладонь к считывателю и перевёл денежки в свой кошелёк. Будь совершеннолетним, то получили бы четыре года исправительных работ минимум за такое. Обналиченные деньги мы нашли в разбитом автобусе, и их уже отдали вашему родителю. Не хватало всего две тысячи. Их сняли с вашего нового счёта.

— Какого счёта, Геннадий Григорьевич?

— Который я открыл. Или считаете меня до такой степени неблагодарной скотиной? Нет, Данила! Свою жизнь я ценю высоко. Лимит кошелька для несовершеннолетнего дворянина составляет пятьдесят тысяч рублей. С учётом возврата украденных денег в нём сейчас сорок восемь тысяч.

— Ого! Спасибо! — искренне поблагодарил я. — Получается, что я теперь не бедный человек?

— На годик нормальной жизни денег хватит. Но особо не радуйтесь. Из-за махинаций с отцовскими деньгами банки закрыли для вас любые операции со счетами. Вплоть до покупок. Блокировка снимается после совершеннолетия. Подстраховались финансисты, боясь очередной выходки энергичного малолетки, которого сложно привлечь к полноценной ответственности.

Ещё повезло, что у родного отца деньги увели. Если бы такое произошло с посторонним человеком, то вашему батюшке, как опекуну, грозил бы штраф в десятикратном размере от украденного. А вам бы по достижению возраста ответственности — отложенное судебное разбирательство.

— Ничего себе!

— Именно. Очень нехороший и тупой поступок, хотя и стоит отдать должное изобретательности. На что вы надеялись? Что вас не найдут?

— Не знаю…