Барон из МЧС

Лахов Игорь

empty-line/>

— В найденном бункере. А я тут не через камеры, а глазами слежу. Деревня же по-другому не просматривается.

Вся наша братия действительно оказалась в наблюдательном пункте харков. Слава богу, все живы. Лишь только у Радостиной небольшая рана на голове.

— Пожрать принесли? — первое, что спросил прапор.

— Ага! Грузовик с тушёнкой за околицей стоит, — ехидно ответила Галина. — Ты, Антошка, головой думай, а не желудком.

— Они у меня взаимосвязаны.

—

Могу гоблинятинки приготовить. Хочешь? По вкусу неплохо, если не знать, что жрёшь.

— Ты тоже на этот прикол во время учёбы попалась?

— Ага. Что тут у вас творится?

— Ничего особенного. Пошумели, повоевали. Харков не так и много оказалось, но бойцы элитные… Также «элитно» и подохли. Курсанты вели себя для сопляков достойно. Лишь только раззяве Светке бревно после взрыва в башку прилетело.

— Не бревно, а небольшое полено! — возмутилась Радостина. — И не раззява я! Не каждый день в пяти метрах граната взрывается. К тому же, смотрю, Горюнова тоже немного зацепило.

— Поэтому и раззява, что позволила взорваться рядом с собой, — пояснила Якутова. — И Данилу не трожь! Ему пришлось в цейтноте работать.

После этого был пересказ наших геройств. Судя по взглядам курсантов, все они мне отчаянно завидуют. Один уничтожил аж две глушилки! Дети малые… Да я с удовольствием с любым поменялся, лишь бы не шляться одному по лесу. Хотя, если подумать, то мне понравилось. Или это опять печати Смерти шалят с моим сознанием?

После недолгого совещания инструкторы решили, что идти к армейскому лагерю нет никакого смысла. Спасатели заточены под иное ведение боя и помощи им существенной не окажем. Больше будем под ногами путаться. Решили переждать здесь, мечтая о сне и еде. О чём и доложили майору Жуковскому, который с пониманием отнёсся к подобному.

Где-то через полчаса я уже почти задремал, как внезапно ожила гоблинская рация, которую никто так и не удосужился выключить. Кроме меня никто не стал прислушиваться к этой китайско-польской болтовне. А вот я навострил уши.

— А что такое хиськартпшехха? — поинтересовался у инструкторов, как только передача была окончена.

— Непонятное гоблинское слово, — зевая, пояснил Станов. — До чего же поганый язык! Нет, чтобы как у остальных рас: слово и его обозначение. Придумали, твари зелёные, так, чтобы смысл слова менялся от интонации. Это твоя «сиськапшега» может иметь до сорока значений.

— Хиськартпшехха, — поправил я. — Что-то про голову. Она обозначалась как хиськарт. Пшехха — это дробилка, дробить. Не знаю, как будет правильнее.

— Горюнов! — внезапно вскочила лейтенант. — Ты что? Понял всё?

— Ага.

— Не может быть! А ну-ка! Переведи! Быстро!

— Всем племенам и сборищам… Наверное, всё-таки не сборищам, а малым отрядам. По писку срочно отступить в матку…

— Какая, на хрен, писка в матку?! — чуть ли не заорала на меня Галина. — Что за порнушка?! Внятно переводи!

—

Надеюсь, что имеют в виду не орган, а базу. Эти два названия очень похожи между собой, и я не до конца разобрался в интонации. А писк — сигнальный. Что-то вроде сирены в башке. И не надо на меня наезжать. Я впервые пытаюсь понять гоблинский язык.

Короче! Большим и малым отрядам по сигналу отступить через какое-то непонятное время. Что-то около нескольких часов и минут. Их длину у харков я не знаю. Дальше будет работать эта самая головодробилка.

— Ментальная пушка! — ахнула Якутова. — Я поняла! Это ментальная пушка! Кажется, все сильно вляпались, если эту фигню сюда притащили!

— Не притащили, — пояснил я. — Собираются притащить, через какое-то седьмое направление. Оно находится в семи верстах от нас.

— И откуда у тебя такие интересные знания? — нехорошо прищурился Станов, направив пистолет на меня.

— У гоблина из башки взял. У первого, которого серпом зарубил. Остальные, слава богу, ничем не делились. После такого сознание теряю. И что такое ментальная пушка?

— Чудеса с тобой, Горюнов, — сурово произнёс прапор, но ствол наставлять перестал. — Ментальная пушка — это очень дорогое и редкое гоблинское оружие. Никто её никогда из наших не видел, но она есть. Рассчитанное на один выстрел, после которого мозги закипают в прямом и переносном смысле слова. Ни один блок не поможет. Даже сами гоблины попадают под воздействие.

Радиус действия до ста пятидесяти вёрст. Волнения ментального поля после выстрела около земного года. В это время лучше не находиться в нём, если не хочешь навечно оказаться дебилом, пускающим слюни.

— Оружие массового поражения?

— Оно родимое. И хрень эту необходимо уничтожить, а то жертв не оберёмся.

— Как мы это сделаем? — удивился Старостин. — Уверен, что пушку охраняют так, что нам и не снилось.

— У меня теперь два залётчика, которые по прибытии на учебную базу будут долго иметь бледный вид. Первая — это Радостина. Нефиг ранения на ровном месте получать. А второй — ты. Ибо идиотизм должен караться! Только что было сказано, что оружие массового поражения. Значит, поражает всё в округе как? Жду немедленного ответа!

— Массово.

— И?

— Долго держится опасный ментальный фон.

— Делай выводы! Не беси!

— После выстрела весь обслуживающий персонал находится в серьёзной опасности. Значит, охрану харки не поставят, чтобы избежать лишних жертв, — грустно произнёс Лёха.

— Верно. Нам не с огромной ордой бороться, а с небольшой группой артиллеристов-смертников. Тем более, что метальную пушку ставят скрытно, открыв небольшой портальчик. Ну, это для того, чтобы раньше времени никто не обрадовался, что им мозги плавить будут, и не попрятался в своей Реальности. Горюнов же утверждает, что знает место появления пушечки. Надо воспользоваться такой возможностью совместить приятное с полезным.