Барон из МЧС
Шрифт:
— Поясни? — прищурился я. — Кто-то тут играл не по правилам?
— Только в последнюю партию, — легко соврала Галина. — Захотела тебя проверить на честность игры. И поймала!
— Проиграла.
— Партия не считается!
— Подожди-ка… Ты сама призналась, что применяла Дар. Но даже с ним осталась дурой.
— Я лейтенант, курсант! И если ещё раз тыкнешь или дурой обзовёшь, то отправишься на гауптвахту!
—
— Святое, — нехотя буркнул он. — Галя… Ты призналась, а насчёт Горюнова у нас лишь догадки. Такое к делу не пришьёшь.
— Во-о-о-от! Кто белый и пушистый? Я!
— Хорошо, Данила, — сдулась лейтенант. — Признаю поражение. Надо было раньше начинать тебя пасти. Ещё бы партийка и вычислила обман.
Хотел было победно расправить плечи, но грёбаные печати Смерти… а может, и серп с Чахом в очередной раз сыграли со мной злую шутку.
— Что на кон поставишь, бедолажка? — сам от себя не ожидая, спросил у неё.
— А ты чего хочешь?
Прямо подмывает сказать, что жаркой ночи в объятиях лейтенанта. Но сдержал безумный порыв, трезво рассудив, что за такое башки лишусь. Решил сделать её ставку более лайтовой.
— Жаркий поцелуй от графини Галины Борисовны Якутовой вполне устроит.
— Охренел? Это нарушение субординации.
— Поэтому и говорю, что не от лейтенанта, а от графини. Со своей стороны на кон ставлю собственный мораторий на наказания. Щелбаны слишком мелко против вашей ставочки, Галина Борисовна. Да и Даром вам разрешаю пользоваться.
— С огнём играешь, — нехорошо посмотрела она.
— Ну нет, так нет…
— Одна партия! Пусть всё решить одна партия! И я тебя, ублюдок, за руку поймаю!
Стоит ли говорить, что против нас с Чахом Галина продержалась недолго. Более того! Она собрала всю колоду без одного отбоя.
— Отвернитесь все, — грустно приказала лейтенант, признав своё поражение.
— Это почему?! — возмутился Алан. — Нам тоже хочется…
— Заткнись! — рявкнул прапор, всей душой болеющий за свою напарницу. — Морды в стены! Всем! Это не наша игра, и приза даже со стороны мы не заслужили.
Поцелуй был действительно жарким. Галина не филонила. Вначале, правда, отвечала немного скованно, но потом так раздухарилась, заводясь сама и одновременно заведя меня, что даже была не против возложения моей руки на её груди и нежных поглаживаний по спинке. Не будь здесь посторонних, чувствую, легко бы вышли и на продолжение. Во всяком случае, мне очень этого захотелось. Слишком давно не было женщины. Тем более такой красивой и страстной.
— Всё! —
— И как ощущения? — тут же поинтересовался повернувшийся первым Станов.
— На троечку.
— Да, — подтвердил я, переводя стрелки. — Думал мастер-класс получить, а тут всего лишь троечка. Хотя и твёрдая. Наверное, лейтенантские погоны на либидо баронессы давят.
— Ты чего, падла, сказал?! — моментально взвилась Галина. — Да я тебя…
— Даже не мечтайте, госпожа лейтенант, — перебиваю её. — Секс между нами невозможен во время несения службы. А когда у одного из нас закончится контракт, то другая к этому времени будет уже старая и внуков нянчить, а не мечтать о красивом теле одного очень симпатичного барона.
— Ну ты и скотина! — неожиданно рассмеялась она. — По штанам же вижу, что тебе понравилось. Вон как топорщатся! Но держишься молодцом.
— Ей тоже очень понравилось, — заговорщицки сказал мне Чах. — Я во время вашего слияния тебе немножко гормоны подкрутил для выброса феромонов. Самка до сих пор сильно жаждет оплодотворения. Хватай её, тащи на самую высокую гору. Ну и там бери, пока тёпленькая.
— Подкрутил?– удивился я новому признанию. — Это как?
— Делов-то! Не благодари. На максимум ставить не стал, а то тут бы и с остальными женскими особями оргию устроили. У тебя потенциал в этом плане большой. Так, до четвертиночки довёл и всё.
— Твою-то мать! — только и смог произнести я. Кажется, вслух.
Глава 26
По приезде в Ярославль нас заперли на этот грёбаный карантин. Можно его было сравнить с заточением в тюрьме, если бы не обходительный персонал, кормёжка, как на убой и куча свободного времени, которое проводили в безделье у телевизора или слушая музыку.
Лафа омрачалась лишь медицинскими процедурами. Все врачи, пытавшие меня, оказались исключительно сирьеннами. У остальных из нашей группы половина были людьми. Не соврал Старший следователь: ко мне повышенное внимание этой исследовательской братии.
Зато выяснилась интересная подробность. Пусть Чаха так никто и не смог обнаружить, а про боевой серп кроу знали и раньше, но поставить в тупик медицинский народец я всё-таки смог. Классификация Дара — вот что их смутило.
Кто-то из эскулапов утверждал, что я сейчас чуть ли не десятка, кто-то с не меньшей убеждённостью заявлял, что пятёрку и то с трудом освоил. Но по выражению их лиц догадался, что ни те ни другие ни хрена не разобрались. Мучаются от этого бедняги, не зная, что написать в медицинском заключении. В конце концов, плюнули обе группы и заявили, что я имею минус Дар непонятной классификации.