Барон Серж де Сангре -2

Назипов Ринат

Ничто так не подчеркивает женственность и красоту, как умение красиво танцевать. Это древнейшее искусство, благодаря которому женщина выражает свои чувства и желания. Каждое движение прекрасной танцовщицы словно магнитом притягивало взгляды зрителей, вызывая у них восхищение и очарование. Этот танец не имел ничего общего с вялыми и выверенными словно у робота движениями, принятыми в танце этого Мира. В зале пошли шепотки – «имперцы», а женщина не останавливалась, казалось, что она только ожила в танце, отдавая ему себя целиком и полностью. Я как завороженный

следил за каждым движением, за каждым поворотом и изгибом обольстительного тела. Эти гипнотизирующие движения, словно истинные спутники страсти были самой сутью женственности и сексуальности, но при этом словно выплескивали из себе заключенные в них скромность и простоту, которая свойственна всем настоящим женщинам, будь то Императрица или простая кухарка.

Стихли последние аккорды, а вместе с ними и закончился гипнотический танец. Несколько секунд в зале царила полная и абсолютная тишина, а потом, кажется, что зал просто взорвался – аплодисменты, крики, свист и даже какие-то завывания. А рядом с женщиной словно призрак возник один из ее сопровождающих. Подняв с пола плащ, он с огромным уважением накинул его на плечи женщины, а потом нашел взглядом меня и с некоторым пренебрежением, я бы даже сказал с презрением, произнес.

– Я бросаю вызов нашему сегодняшнему чемпиону. Талия, моя родная сестра, будет моей ставкой. – что интересно, почти никого в зале эти слова не удивили и, кажется, даже не заинтересовали, народ еще не отошел от танца и всем было плевать на какого-то там «чемпиона». Да и привыкли все уже к такому, тем более, что все прекрасно понимали, по крайней мере они так думали, что никто в здравом уме вызов от этой машины убийства вызов не примет. Поэтому мои слова, по началу, даже никто и не понял, хотя скорее, не расслышал.

– Я принимаю вызов. Какую ставку с моей стороны ты хочешь?

– Твоя жизнь – вот твоя ставка. – а вот это он зря, свою жизнь я очень высоко ценю и просто так ее не отдам. Хотя… этим своим замечанием он только развязал мне руки.

– Десять золотых на чемпиона! – вдруг закричал мой «авторитет». Во как мой «спонсор» раздухарился-то, больше десяти тысяч рупий на меня ставит! Ну-ну, постараюсь оправдать надежды, так сказать.

– Двадцать на господина Тарая!

– Десять на Тарая!

– Пять на господина Тарая!

– Десять на Тарая… – неслось со всех сторон. Я стоял и с улыбкой наблюдал за этим вертепом, когда моей руки кто-то коснулся. Я повернул голову и увидал рядом с собой обольстительную танцовщицу. Она стояла и смотрела на меня, как будто что-то пытаясь прочесть в моих глазах. Потом зло усмехнулась и сказала, как выплюнула.

– Мой брат убьет тебя, недоумок.

– Я постараюсь этого не допустить, а вот за его жизнь не поручусь. – ответил я и полез обратно на ринг.

Наверное, это был мой самый короткий бой в моей жизни. Самый короткий и… самый длинный. Никогда еще, не в одном бою, не в одной стычке, я не был так близок к поражению. Этот Тарай и на самом деле оказался бойцом экстра класса, признаю, мне до него еще очень и очень

далеко. Не знаю уж, по каким Базам он учился, кто были его учителя и инструкторы, но уже в первые же мгновения он меня просто размазал по рингу, а потом отскрёб и еще раз размазал и так несколько раз подряд. Меня спасло только одно, то, что он никогда до сели не встречался с псионами и, конечно же, он никогда не вступал в схватку с магами, пусть даже и такими как я, много знающими, но ничего толком не умеющими. Одно скажу, с ринга я уходил полностью истощенный, и физически, и морально, и магически. Даже и не знаю, сколько десятков раз магия возвращала меня, за эти секунды боя, к жизни, спасибо моим многочисленным учителям, которые приучили меня, что прежде чем вступить, даже в самую простую, схватку, активируй в своей ауре, привязанное к ней, плетение полного, ну или хотя бы среднего, исцеления. В общем, я считаю, что этот бой я однозначно проиграл, хотя я с ринга и ушел на своих ногах, а моего противника унесли бездыханным. Тяжело остаться живым с разорванным, пси ударом, сердцем. Я вложил в этот, один-единственный, удар все свои силы и если бы Тарай его пережил, то ему было бы достаточно просто толкнуть меня и на этом наша схватка бы и закончилась, а я бы вам уже ни о чем не смог рассказать. Скажете – подло, низко, нечестно и неспортивно пользоваться такими вот приемчиками? А разве не подло выходить на бой против заведомо более слабого противника, да еще не для того чтобы его победить, а для того, чтобы просто убить, потешить себя, свое самолюбие и свое тщеславие?

Покидая ринг, а затем и зал, я практически ни на что не обращал внимания, ни на сходящего от радости «авторитета», ни на проклятия, сыпавшиеся на мою голову, от проигравших, ни на рев всех остальных, даже на танцовщицу и по совместительству сестру только что убитого мной разумного, которая послушно семенила рядом со мной, мне было откровенно на все наплевать, в голове билась только одна… нет, две мысли. Первая, это – да чтобы я еще хоть раз, да ни за какие коврижки! А вторая, – главное доползти до дома, главное доползти. Сил не было ни на что, даже на детское «малое исцеление» и то, ни сил, ни энергии, уже не осталось. Такое ощущение, что этот Тарай их из меня буквально выпил!

Очнулся я уже поздней ночью, в своей комнате и на своей кровати. На обнаженной груди, весело перемигиваясь цветными огоньками лежала какая-то коробочка, по всей видимости какая-то разновидность индивидуальной аптечки. Рядом со мной сидела та самая танцовщица – Талия. Заметив, что я открыл глаза, она зло посмотрела на меня и сказала.

– Что, все же выкарабкался? Ну ничего, это не надолго. А теперь спи, у тебя слишком большой долг перед моей семьей. – в груди что-то кольнуло, вжикнуло и я начал проваливаться в беспамятство. – Все, забирайте его. На корабль и в клетку, нам с ним предстоит много и часто встречаться.

Уже окончательно засыпая, после инъекции снотворного, я подумал:

– Вот тебе и самый легкий и комфортабельный способ инфильтрации…