Барон Ульрих
Шрифт:
Со слов Конпы, барон выглядел простачком, а вот в свете слов Лоры все выходило даже наоборот. Нафаль не просто собрал праздных зевак, были там и егеря, были там и знатные охотники, но, как я и догадывался, рыцарь там был непростой. Некий Шерман Ол'Рок, ни много ни мало, а командор бестиаров. Это получается что-то вроде сотника, капитана рыцарского ордена, специализировавшегося именно на бое с «нелюдью». Когда-то, в стародавние времена, данный орден был введен в королевстве из-за обилия опасных созданий, во множестве бегавших по округе и изводивших мирных граждан.
Тут бы, как говорится, и сказочке конец, но, то ли убоявшись содеянного, то ли в связи с другими какими-то обстоятельствами, Патрик вышел на свою семью, прося у них помощи и защиты, но его отец тут же вышвырнул прочь от порога, отрекаясь от сына. Но пришли под покровом ночи три брата с сестрой, в обход родительского запрета. Они-то и рассказали о грядущей беде, уже впятером растопив ту кровавую баню, в которой и искупался фон Когдейр.
— Как же барон сам уцелел, да еще с сыном? — спросил я.
— С сыном? — Лора недоуменно захлопала глазами. — Тут какая-то ошибка, я смогла уговорить клан не трогать отца и дочь. Нафаль фон Когдейр был другом моего отца, а я нареченной матерью малышки Ноны.
В этом мире было понятие «нареченные», близкое нашему понятию «крестные», только у нас это связано с религиозным обрядом, а здесь из стародавнего обычая вытекает: родители «нарекают» своим детям, к кому те уйдут жить в случае их гибели, относясь к нареченным с большим почтением, как к родственникам. Так сказать, это вторые, запасные родители на всякий случай, плюс некий образ дружественных отношений между людьми.
— Ну не знаю. — Я пожал плечами. — В живых остались Нафаль и Нуггет Когдейры.
— Да уж. — Поежилась она, обхватив свои плечи руками. — Еще одна ошибка в череде прочих, совершенных за мою жизнь. Вот оно как вышло все, вот как жизнь ставит на место непокорных глупцов.
— Не надо. — Я взял ее за руку. — Не вини себя и не кляни судьбу, будь благодарна за те дни счастья, что ты была рядом с любимым и любящим человеком. Не каждому дано такое. К тому же вон у тебя Пенка с Молочком, красавицы какие, гордость твоя и, где бы он сейчас ни был, Патрика.
— Да, умнички. — Она улыбнулась, вытирая слезы. — Да только и здесь разлука идет по моим следам.
— Что еще? — Я опустил поднесенную ко рту кружку чая.
— Ты ведь не просто так пришел? — Взгляд стал вновь тяжел и внимателен к моим действиям. — Это ведь из-за последних смертей, тех пастухов из Поренки?
Я лишь кивнул, вновь поднимая кружку и отпивая терпкий разнотрав, что сказать, это действительно так.
— Это не я и не девочки, если ты вдруг так подумал. — Слезы опять проложили дорожки по ее лицу. — Это кто-то из клана, у девочек уже пару лет кровь идет, а для них самочки — ценный товар. Они — не то что я, приблуда, они рожденные, значит, чистые, по их меркам.
Ну вот как? Как он узнал об этом? Откуда старый разбойник Дако мог знать, что в Лисьем скоро прибавится жильцов? Я вот не знал, а он знает, это что, ясновидение? О нет, я понял, он просто сглазил, накаркал, старый хрыч, значит, сам виноват.
Чуть ли не до полуночи мы с Лорой проговорили, причем большей частью говорил я, уговаривая и убеждая ее в верности моего решения, потому что иначе бы я не смог, иначе уже нельзя, не смогу я по-другому, после того что она поведала мне, не смогу.
Еноты принесли ежа. Зачем, для чего? Понять было невозможно, а уж представить, как они его ко мне в постель затащили, так вообще умереть не встать. Уже второй день я иду окраиной леса к приграничью земель Когдейра с Кемгербальдами для воссоединения со своим легионом.
Место встречи изменить нельзя, небольшой приграничный форт Руата, надеюсь, хоть в этот раз не захваченный моими людьми. Последняя горячая точка в этом году и, надеюсь, во всей моей жизни. Что-то не по душе мне пришлась эта война, как-то подзабыл я, что на ней люди умирают.
Места были необжитые, большей частью лесистые, и компанию мне в моем пути составляли два безобразника, вот как сегодня припершие откуда-то ежика. Лора с дочками должна была своим ходом, минуя военные разборки, добраться в Лисий Хвост, где по моему письменному представлению ей окажут помощь. Посему путь мой был неспешен и не обременен попутчиками. Что, с одной стороны, позволяло насладиться тишиной и прояснить мысли, а с другой — периодически для поднятия тонуса вести односторонний диалог со своими подопечными зверьками.
Долго ли коротко, но на третий день, объехав стороной виднеющуюся чуть вдалеке деревеньку, вышел на небольшой пятачок земли, разделенный довольно-таки широкой по местным меркам речкой. По ее берегам проходила граница владений, а с пригорка был виден замок, охраняющий деревянный мост, насколько можно судить по карте, единственную переправу на отрезке чуть более чем в десять километров.
Легион порадовал, службу знали четко, еще на приближении встретил два разъезда, а сам лагерь не дремал, выставив караулы. Ну хоть здесь все по плану и без самодеятельности, Руата была в осаде.
— Приказание выполнили в полном объеме. На данный момент жертв как с нашей, так и со стороны противника нет, — отрапортовал семьдесят третий, встречая у разложенной для меня палатки.
— Разведка на связь выходила? — Я сбрасывал с лошадки свои пожитки, с блаженством представляя, как вытяну ноги после пути.
— Да, разведчик прибыл. — Он многозначительно посмотрел на солнце. — В данный момент отдыхает.
— Что-то сверх прогноза? — Енотов не интересовали вещи, так что они, уже переругиваясь, мяли мою постель.