Барон

Крабов Вадим

Защита на силе смерти и демонской стихии свободно пропустила родных тварей. Началось пришество. Двое магистров безжизненными телами подлетели в когтях тварей, трое побежали врассыпную. Одному я сходу срубил голову, в сабле полыхнуло плетение, второму Витар, а третьего догнали твари и только тогда, после смерти последнего защитника в бой вступил царь. От улыбки не осталось и следа. Он поднял руку и тварей окутал туман. Что было дальше — не разглядел, я рванулся к царю… и снова завяз! Передо мной стоял демон и тонка, слабая на вид тусклая пленка упиралась в латы. Внезапно в левом верхнем углу шлема замигал красный огонек и раздался

тревожный женский голос. Смысл сказанного был понятен — сдулась защита или сдувается. Я включил зеркало и рубанул саблей по пленке. Древнее плетение на максимальной мощности легко разбило преграду, и начались мои танцы с демоном. Он вовсю пользовался крыльями и легко ускользал, взмывая вверх. Я тоже легко уклонялся от когтей, да он и сам их отдергивал, едва касался зеркала. Над его головой уже заклубилось подготавливаемое заклятье невообразимой мощи, как фиолетовый луч рассек клубы пыли и покрыл тело демона сетью. Издав неслышный мне в ускорении рык из раскрытой пасти, демон свалился мне под ноги. Я сходу, удивительно легко срубил ему голову. Вот что значит древняя сабля на полную мощность! Зеленая кровь фонтаном ударила из шеи, слава богу, мимо меня.

Царь! Только бы не сбежал! Он стоял над лежащим Витаром, подняв руки с жертвенным ножом. Вокруг лезвия крутился черный вихрь, охватывая защиту Витара. Она медленно сжималась.

— Лиона!!! — заорал я в разговорник, делая прыжок в сторону царя, и сам замечаю, что она закрыта от них массивной пыльной колонной.

— Витар!!! — от меня отрывается максимально мощная парализующая сеть и бессильно скатывается по пленке защиты царя, но он обращает на меня внимание и поворачивается, оставив Витара.

Еще прыжок и царь в пяти метрах. Внезапно с жертвенного ножа срывается черный вихрь и охватывает меня. Я встал. Я не мог пошевелиться. Зеркало пропускало невероятный поток сил, латы стали обычной одеждой, а мои силы словно высасывали. Я ослабел и ноги стали ватными, еще чуть-чуть и я лягу. Царь со зловещей ухмылкой стоял возле меня и приговаривал:

— Все твои лежат, жрец, можешь не рыпаться. Я сделаю из тебя раба, не буду убивать. Из всех выживших сделаю рабов. Чего тебе не хватало, жрец? — я понял, что ускорение слетело, и я сейчас потеряю сознание. Черт! Победа была так близка! Детская обида заполнила душу.

Вдруг, красный росчерк прорезает пыль, и тщедушное тело царя сносит в сторону, бьет о колонну и он сползает на пол с торчащим из груди оперением болта. На лице выражение крайнего удивления. Вихрь исчезает бесследно. Я теряю сознание и падаю.

— Егор, милый, поднимайся, все кончено, — услышал я голос Лизы и открыл глаза.

Надо мной склонилась Лиза в бесполезных латах и без шлема. Она улыбалась и гладила меня по лицу. Я тоже был без шлема, как и сидящие рядом Витар с Агнаром. Лиона стояла и широко улыбалась, с неё градом катил пот.

— Все черные мертвы? — спросил я.

— Нет, — ответила она, — вбежавшие воины лежат возле входа без сознания, они минуту назад забежали, остальные — все.

— И царь? — неверяще спросил я.

— Он возле колонны с болтом в груди. Его душу я не заметила, да я много душ не замечала, не до этого было! — ответила на моё возмущение, — Но все мертвы, я посмотрела.

— Надо ему голову отрубить, немедленно! — её слова меня не успокоили.

— Сейчас, дай немного отдохнуть, мы

встать не можем, — ответила Лиза, — тогда всем башки поотрубаем, обещаю. Наших воинов поднять сил нет, они до сих пор без сознания.

— Никто не погиб? — удивился я.

— Никто. Черные поначалу не убивали, а нас латы спасли. Какой ты молодец, Егор, разобрался с включением, да так быстро! Зеркало не выдержало бы, очень много силы лилось, как бы ни на десятый уровень. И бедолага, который жертва, жив, его алтарь защитил, наверное. Вон он, в стороне сидит, не верит. Как бы с ума не сошел.

— Седьмой — восьмой максимум, — поправил Агнар, — древний зал выдержал, не ожидал. Я раньше думал таких мощностей никакое сооружение не выдержит.

— Зубы не заговаривайте, иди, Агнар, головы руби. Беспокойно мне, а то сам сейчас встану.

— Пошел я, пошел, — сказал Агнар, поднимаясь, — и ты, Витар, вставай, слышал, что их милость приказали. Я к царю, а ты с левых магистров начинай.

Витар, нехотя, поднялся, бормоча под нос нелицеприятные для меня эпитеты.

— Смотрите! — воскликнула Лиона и показала рукой в сторону царя.

Мне пришлось сесть, чтобы увидеть место, куда показывала Лиона. Беспокойство оправдалось: царь раздувался, как надувная игрушка, болт со звонким стуком выпал на пол, и царь взорвался чернотой. Когда чернота пропала, на месте бывшего Верховного Жреца стоял черноволосый юноша в изящном черном камзоле. Он посмотрел на нас тяжелым взглядом и произнес звонким юношеским голосом:

— Так вот кто хотел лишить меня Эгнора, — в тот же миг из его глаз сорвалось пламя и, легко ломая защиты, мгновенно испепелила все одежды, не тронув тела. Пепел медленно ссыпался с кожи, неприятно щекоча.

Его лицо скривилось в усмешке и в следующем взгляде мы утонули. Я не мог двинуть пальцем, да что там, моргнуть не мог, не говоря о дыхании. Меня тянуло, душу тянуло в бездну. Я понял, это конец. Теперь настоящий. Как не хотелось умирать! Да что там умирать! Я почувствовал, что есть вещи пострашнее смерти и это страшное ждало меня впереди. Нет, не впереди, в глубине бездонных глаз. Борьба близилась к завершению, я безнадежно проигрывал. "Вартараар!", всплыло понимание, "Да, это я", прозвенел в голове презрительный юношеский голос. Внезапно голос изменился, и зазвенело удивленное: "Ты!?". Оцепенение пропало.

Над нами плыла прекрасная голая Лиона, нет — Богиня! Она свободно держалась в воздухе, от неё исходило режущее глаз свечение, она почти физически придавливала величием.

— Вот ты и вытащил меня, дурачок, — раздался волшебный нежный голос.

— Ты!? — юноша взлетел и приблизился к богине, — мой аватар здесь сильнее, это мой мир! — с этими словами он размазался в черный свет. Не отсутствие света, а именно черный свет!

— Был твой! — со смехом раздалось из сгустка ярко-синего, как глаза Лионы, света.

Цвета смешались. Гул прокатился по залу, пол заходил ходуном, посыпались кусочки мелких камней. Казалось, свод вот-вот рухнет, но не рухнул. Древнее строение выдержало и это. Землетрясение нас раскидало, пыль забила носы, но видимость мы, маги, не потеряли и грохот нас не оглушил. Сгустки света, наконец, разлетелись в стороны. Синий, недолго думая, взмыл вверх и растворился в потолке, а черный снова стал висящим юношей, теперь разъяренным:

— Бабы! Как я вас ненавижу!!! — с этими словами он нашел взглядом Лизу.