Баронесса де Крейс
Шрифт:
Пусть так, захочет Луция искупить свои грехи или нет — касается только ее.
— Нам тоже вас не понять!
Я вздрогнула, услышав голос бугая — Сара. Я ведь и не заметила, когда он подошел, и теперь гадала, что он слышал из нашего разговора.
Он, ухмыляясь, разглядывал жреца. И я поняла — слышал он достаточно.
Я уже собиралась кликнуть Ронана, он хоть и не обязан был защищать Эгорна, но все же, я надеялась, он прислушается к моей просьбе.
Но вот марииц не собирался бросаться обвинениями, что жрец усомнился
— У нас к смерти относятся гораздо проще. Все мы смертны, и главное умереть не уронив своей чести. А вы цепляетесь за свои жизни, хотя ваши Три Отца обещают вам счастье в каких-то там садах, — усмехнулся он, — где каждый может нежиться в объятиях десяток девственниц.
Перевела взгляд на брата Эгорна, вот он точно не мог смолчать, когда задели его веру. Но и он меня удивил, когда совершенно спокойно пояснил.
— В девственниц верят ашамцы. Мы же считаем, что все страсти уходят, когда мы лишаемся человеческих тел. Душа свободна от низменных желаний.
Марииц рассмеялся в ответ, нет, он просто хохотал до слез в уголках глаз.
— Забавный ты жрец. Но мы предпочитаем пыл битвы, вкус терпкого вина, жирный сок едва прожаренного мяса и деву в постели, можно и не одну.
— Душа чище всех этих… желаний.
Я была почти уверена, что Эгорн скажет о том, что эти желания грязные и нечистые. Но почему-то продолжать спор с Саром он не стал, найдя причину сбежать.
И я последовала его примеру, пока со мной вновь не начали заигрывать и намекать что не отказались бы увидеть меня среди тех дев, что будут греть ему постель. Хотя этот бугай даже не намекал, а говорил прямо, и его точно не пугала перспектива сойтись в бою с Ронаном. И я даже не сомневалась, смерть в бою он встретит с улыбкой на губах.
Костры пылали золотыми всполохами, уходя в высь. А небо, за время дороги я заметила, оно менялось, теперь на нем можно было увидеть другие созвездия, которые были не видны в небе Таранзии.
Когда заиграла музыка, я удивилась. Я почему-то думала, северяне, являясь воинами, мало интересовались музыкой и танцами. Но я ошибалась. Я вообще во многом ошибалась. Видела мир только с одной стороны, однобоко.
А сейчас хоть я и не принимала еще другой уклад жизни и обычаи, я все же поняла — они не лучше и не хуже тех, к чему я привыкла, а просто другие.
Луция волновалась, когда появилась в платье, что я подарила ей из своих вещей. Темно-зеленое, теплое, но при этом нарядное, ей оно шло даже лучше чем мне. А Мия успела его быстро перешить, ведь я была выше Луции и более округлая в некоторых местах. На плечи Луции была наброшена шуба из белого меха.
Волосы ее были красиво уложены и их украшал венок из живых цветов.
Вокруг все давно занесло снегом, но местные где-то раздобыли эти цветы.
Луция и Верес подошли к первому костру, и толпа, а сегодня все покинули свои дома, чтобы увидеть то, как эти двое принесут свои клятвы, окружила их
И хотя я была скептически настроена, я как и все прониклась красотой момента. Да и Луция выглядела такой ошарашенной и удивленной и таким взглядом косилась на свою ладонь в руках жениха, что я, закрыв глаза, искренне обратилась с молитвой к Трем Отцам.
Они может и послали ей испытания, дабы проверить ее стойкость, но хватит с нее боли. Пусть этот марииц окажется тем, кто сможет заставить ее забыть обо всех ранах и на ее теле и в ее душе.
Видимо Луцию просветили об обряде и она знала, что делать.
Так как она следовала за женихом от одного костра к другому и приносила за ним по одной клятве. Марииц произносил клятву первым, а Луция повторяла за ним сказанные слова.
Любить, заботиться, хранить верность, следовать в этой жизни и во всех следующих рука об руку, уважать, ценить. Всего было произнесено шесть клятв, когда они предстали перед самым большим костром.
Марииц достал кинжал, заставив Луцию побледнеть. Шрамы на ее теле были оставлены не только кулаками.
Но северянин лишь рассек свою ладонь, окрасив лезвие в красный цвет.
— Твоя очередь.
Я бы очень возможно и не смогла бы сама себе пустить кровь. Да и Луция смотрела на кинжал с опаской.
— Просто оцарапай ладонь, достаточно будет несколько капель крови.
Луция подозрительно посмотрела на рассеченную ладонь жениха, который не пожалел своей крови. После чего уже уверенно взяла кинжал и сделала довольно приличный порез.
— Чтобы твои боги не сомневались в моей клятве, — прошептала она.
Я улыбнулась. Вот так, пусть эти северяне знают наших. Может, мы и не воительницы, но в душе мы все сильные.
Марииц продолжал удивлять и меня и саму Луцию. Так как он поднес ее окровавленную ладонь к губам и поцеловал.
— Не пропусти, сейчас самое время смотреть на костер, — где-то над моим ухом заметил Сар.
— Зачем? — не стала я отскакивать в сторону, тем более пах он довольно вкусно. И эти мысли в этот раз уже не заставили меня смутиться. Я молодая женщина и мое тело нормально реагирует на видных мужиков. Но вот идти на поводу телу и желаниям я не собиралась.
— Если попросишь как следует наших богов, увидишь в пламени своего суженого.
— Он у меня уже есть, — напомнила я.
Сар рассмеялся, не громогласно, как раньше, а приглушенно.
— Если это была бы правда, ты не реагировала бы так на других мужчин.
Я вела себя достойно, ни одним жестом не выдав, что меня как-то трогает близость всех этих мужчин.
— Ты смотришь на всех взглядом, будто что-то ищешь. И занятая женщина не будет пахнуть так сладко.
Он хоть в отличие от Ронана не стал лизать меня, чтобы проверить на вкус.
А Луция и марииц тем временем повторили все клятвы, но уже не перед друг другом, а перед гостями и богами.