Барселонская галерея
Шрифт:
Было похоже, что все счастливы.
— Смотрю вот я на тебя, Дэн, и не понимаю, — усмехался Олег. — Мы-то все бывалые женихи и невесты, а вон как волнуемся. На Танечке твоей и вовсе лица нет. Тебе же хоть бы что. Непроницаем, как йог в нирване.
— Он, Олежка, потому и спокоен, что еще не знает, чем ему это грозит, — Георгий Борисович весело подмигнул и тут же получил укоризненный взгляд от невесты. — Шучу.
В ожидании, пока пригласят на церемонию, дамы устремились к зеркалам. Только Олеся осталась
— Пап, а ты рассказывал, что вы с дядей Денисом все время спорите…
— Да, это у них с детства, — авторитетно подтвердил Георгий Борисович.
— И у вас сейчас ничья. Вы оба одновременно женитесь. Так? А я придумала, на что еще можно поспорить. Ну, чтобы не была ничья.
Все мужчины с большим интересом уставились на девочку.
— Это что ж, вроде как дополнительное время в хоккее? — оживился Дэн.
— Ну да. Пап, вот ты знаешь, кого первого поженят? Тебя с тетей Олей или его с тетей Таней?
— Понятия не имею, — Олег даже растерялся. — Мы ведь подавали заявления все одновременно.
— Так вот вы и загадайте. Если вы пойдете первые — ты выиграл. Если они — победил дядя Денис.
— А что, это мысль, — усмехнулся Денис. — Дружище, ты как?
— В общем, согласен. Молодец, Олеговна. Двойные двери зала торжеств растворились, и оттуда вышла администратор. Молодая и красивая. В нарядном платье цвета морской волны. И совсем непохожая на даму в коричневом костюме, которая оформляла развод Олега и Оли.
— Вербовский и Матюшина! — объявила она.
— Ты проиграл, дружище! — Дэн подмигнул Олегу и сделал шаг вперед. Но его остановил голос отца:
— А который Вербовский и которая Матюшина?
— В каком смысле? — не поняла администратор и заглянула в паспорта, которые держала в руках. — Георгий Борисович и Элеонора Виссарионовна.
— И как это понимать? — переглянулись Олег с Денисом.
— Боевая ничья! — заключил знаменитый дирижер и подал невесте руку.
История пари была закрыта навсегда, и оба спорщика вздохнули с видимым облегчением.
После росписи молодожены разъехались в разные стороны.
Дэн справлял свадьбу с размахом, арендовав для этой цели один из лучших ресторанов Москвы.
Игнатенко поехали в уютное небольшое кафе, где был заказан столик только для них троих. Ни пышного торжества, ни толпы гостей им не хотелось.
А Вербовские — старшие, как это ни странно, выбрали для своего праздника не загородный особняк жениха, а маленькую квартирку невесты в Кузьминках. Перед отъездом из дома, где было прожито столько лет, Элеоноре вдруг захотелось побыть там последний раз. И новоявленный муж отнесся к этому с пониманием.
Игнатенко вернулись домой (они уже жили у Олега) около девяти. Наташа встретила их в дверях хлебом-солью, пожеланиями счастья и даже, к восторгу Олеси, свадебной песней на
— Все-таки, Леська, какая же ты у меня умница. Сама не представляешь, — говорил он, нежно поправляя одеяло.
— Нет, папочка, это ты не представляешь! Я гораздо большая умница, чем ты думаешь, — хихикнула девочка. — Я же знала, кого первого будут женить.
— И откуда же ты это знала?
— Попросила дедушку Жору тихонечко сходить и узнать.
Олег расхохотался:
— Ну ты и авантюристка! И как ты сказала? Дедушку Жору? Помнится, во дворце ты уважительно величала его Георгием Борисовичем. Ох, хорошо, что тетя Таня тебя не слышит. Дедушка Жора! С ума сойти.
— А кто же он во столько лет?… — пробормотала Олеся, засыпая.
Олег выключил свет, на цыпочках вышел из ее комнаты и отправился к себе в спальню. Оля была в кружевном прозрачном пеньюаре. На постели — роскошное белье и роза на подушке, на прикроватном столике шампанское в ведерке со льдом и два бокала. И кто сказал, что праздник — это обязательно толпы гостей? — Милый, какое же тебе спасибо… — прошептала Оля.
— За что, Олюшка?
— За счастье, которое ты мне вернул. Это так чудесно! У меня снова есть семья. И замечательный ребенок. И ничего-ничего больше от жизни не надо! А тебе?
— Нет, мне все-таки кое-что надо, — подмигнул ей Олег. — Надеюсь, ты не забыла, что у нас сегодня первая брачная ночь?
«Если б не было тебя, не знаю, как тогда б я жил…» — проникновенно пел мужской голос. Дэн с Таней медленно танцевали на середине огромного, роскошно убранного зала. Вокруг было множество людей, но они никого не замечали.
— Ну как, сдавшийся холостяк, еще не пожалел?
— Нет, — ответил он, нежно целуя ее в щеку. — Кстати, противница ремиксов, ты обратила внимание, подо что мы тут с тобой топчемся?
— Ой, — Таня остановилась и поднесла ко рту ладонь. — Не может быть, Дэн. Это ж самая известная песня Джо Дасена. Ремикс. А я и не обратила внимания.
— И даже, как я заметил, получала удовольствие, — подтрунивал он. Оба засмеялись.
— Ну, не знаю. Может быть, такие вещи и имеют право на существование, — Таня вновь стала серьезной.
— Думаю, да, — кивнул Денис, — тем более что за одним из этих ремиксов ты теперь замужем. Не жалеешь?
Он пристально посмотрел ей в глаза, чувствуя сильное волнение: а вдруг и правда жалеет?
— Ну, немного.
Его сердце забилось сильнее. Таня, глядя на взволнованное лицо мужа, засмеялась.
— О том, что я потеряла так много времени без тебя. Мне уже почти тридцать, я старая и нудная. А ведь у нас уже дети могли бы в школу пойти.
— Ну, моя старушка, это мы наверстаем. И все остальное тоже.