Бартер со Снежной королевой
Шрифт:
За окном было стопроцентное лето. Сочное, вполне созревшее, сбрызнутое, словно персик, каплями росы, ещё хранившими в себе свежесть утренней прохлады, но готовыми в любой момент испариться, уступая место законному основательному теплу.
В уши ударил птичий перезвон, будто я не окно открыла во двор Петроградки, а очутилась в лесу, где красноствольные сосны стоят на страже кустов черники, пружинит мох и дикие цветы соревнуются в колорите красок.
Не знаю, сколько я так простояла, впитывая всей кожей, всем телом запахи, звуки и ощущения, но через какое-то
Кофе убежал.
В задумчивости спустившись с подоконника, я взяла в руки приготовленную чистую кружку, покрутила её в руках, глубоко вздохнула, а затем размахнулась и изо всех сил запустила кружкой в стену.
Кружка была дорогая, красивая. Немецкий фарфор: почти что семейная реликвия. Дома все пили чай и кофе из таких кружек, и, переезжая от родителей, я забрала свой экземпляр с собой.
Посмотрев на останки кружки, послушно рассыпавшиеся вдоль стены, я внезапно расхохоталась – громко, взахлёб.
А потом, аккуратно перешагивая через фарфоровые осколки, отправилась в душ, чтобы привести себя в порядок перед работой.
Глава 3
Появившись в то утро в ресторане, я, как всегда, заняла своё место за конторкой. Усаживала гостей, вручала им меню, кивала официантам, улыбалась, поглядывала в зал.
Но как только в дверях показалась арт-директор Амина – вздёрнутый нос, высокий конский хвост, классический жакет (положение директора обязывает), джинсы слегка драные (приставка «арт-» расслабляет) – я кинулась ей навстречу.
Она даже слегка шарахнулась от меня. И правда, мало ли что этим хостес с утра может прийти в голову…
Особенно если у них дикие глаза – ощущение, что, неровен час, электрическим разрядом шибанёт.
– Привет! Мы можем поговорить?
– Прямо сейчас? – Амина в недоумении подняла брови.
«Можно и позже», – чуть было не ответила я, но, вспомнив придуманную после гибели фарфора стратегию, решительно сказала:
– Лучше сейчас.
– Так и быть, – кивнула она, – пойдём. Вместо тебя Юля постоит, я видела, она как раз к лифту бежала, пока я поднималась. Виталик, два капучино, – перехватила она официанта, шествующего мимо с подносом, наполовину заполненным посудой.
Мы устроились неподалёку от бара; свободных столиков было предостаточно, наплыв гостей ожидался позже. Но Амина обратила на меня внимание только спустя несколько звонков и оживлённых переписок в смартфоне. К тому времени как раз подоспел кофе; Амина бросила в чашку пару кусочков сахара и принялась размешивать его, устроив на поверхности напитка бешеный водоворот. За секунды она уничтожила искусно выведенный бариста рисунок на пенке. Я с удивлением наблюдала за её манипуляциями.
– Так что ты хотела, Мира? – арт-директор вновь изогнула искусно подведённую бровь.
Я открыла рот… и меня понесло.
Я говорила о том, как быстро я учусь, о том, как мне интересен ресторанный мир, о том, что сейчас
Наверное, я не могла сдерживать брызжущий во все стороны энтузиазм или была слишком откровенна. Но лицо Амины обретало печать скуки: она всё медленнее помешивала свой кофе и уже начала посматривать в сторону – вероятно, ожидала кого-то из «верхушки» или из постоянных клиентов. Наконец она открыла рот и изрекла:
– Знаешь, сейчас не совсем подходящий момент… Твоё желание расти, конечно, похвально, но в пиаре и маркетинге мест нет… Да и в зарплатном фонде всё, как говорится, впритык, а ты ведь наверняка рассчитываешь, что за работу в пиаре станут больше платить…
Я уже набрала воздуха в лёгкие, чтобы убедительно доказать: никакие повышения зарплаты мне не нужны, потому что главное – это новые возможности, знания, приобретение опыта и бла-бла-бла…
Но не успела.
Рядом с нашим столиком притормозил генеральный директор.
«Главный по тарелочкам»…
Учредитель, отец-основатель и сам-себе-инвестор. Словом, первое лицо в Terra Incognita – лицо обычно не слишком-то приветливое и чаще всего недосягаемое.
В лотерею он, что ли, выиграл (хотя зачем ему, собственно?), или просто с утра встал с правильной ноги, но, кажется, настроение у него было отменное.
– Амина, привет, когда освободишься? Хочу обсудить кое-что перед совещанием. А что это у нас хостес в рабочее время кофе в зале распивают?..
Тон «главного по тарелочкам» был шутливым, но поди догадайся, что на самом деле у него на уме… Я постаралась улыбнуться как можно приветливее:
– Уже ухожу! Просто интересовалась у Амины, нет ли для меня возможности перейти из хостес в пиар… Ассистентом, помощником ассистента… кем угодно… но…
Судя по слегка перекосившемуся холёному лицу Амины, я умудрилась ляпнуть что-то не то. А через секунду, когда генеральный снова оживлённо заговорил, я поняла, почему её перекосило.
– Амина, ты же как раз хотела себе ассистента или даже двух! На двух я, само собой, не согласен! Зато согласен с тем, что дел на тебя в последнее время взвалили чересчур много. Ну, так и бери себе Миру в помощницы, дрессируй, обучай… Лучший вариант – когда будущих сотрудников выращивают прямо в коллективе!
Последняя фраза прогремела над ухом бюрократическим штампом из методички для отдела кадров времён социализма (интересно, часто ли такими штампами грешит старшее поколение?), зато суть фразы бальзамом пролилась на мою душу.
– Хорошо, Борис, – автоматически ответила Амина, и я видела, что улыбка, которую она старательно нацепила, была дежурной. Искусственной.
После моего разговора с Аминой, случайным свидетелем которого стал учредитель, всё завертелось с немыслимой скоростью.