Барти Всемогущий

Rigo Fenix

— Ладно, девочка. Можно попробовать. Что я должен делать?

— Просто постарайся воскресить в памяти свои первые воспоминания об отце.

— Ты имеешь ввиду — плохие воспоминания? — уточнил Барти.

— Так ты признаешь, что были и хорошие? — оживилась девушка. — Да, меня интересуют лишь плохие воспоминания.

***

Кабинет Барти-старшего. Строгая, только самая необходимая мебель. Белые стены без единой картины или просто украшения. Сам хозяин сидит за столом и, ссутулив худые плечи, пишет.

Внезапно

его внимание привлекает торопливый топот маленьких ножек по паркету.

— Папа, — на пороге кабинета появился смуглый мальчуган с большими мечтательными глазами.

— Барти, я же просил тебя не мешать мне, когда я работаю.

— Папа, у меня для тебя сюрприз, — мальчик весь светился от сдерживаемого восторга.

— Ладно, что там у тебя, — отец устало откинулся на спинку кресла.

— Папа, помнишь, я говорил тебе, что хочу щенка?

— Да, и я не разрешил тебе его заводить. Покупка породистого щенка — это бесполезная трата денег. А держать в доме дворнягу не подобает людям нашего круга…

— Я знаю, знаю. Так вот, тебе не нужно будет его покупать!

— Ты должен больше времени времени уделять учебе, а не возиться с псом, — начал было привычную нотацию Барти-старший, но потом вслушался наконец в слова сына. — Мне не нужно будет покупать? Что ты имеешь ввиду?

Вместо ответа мальчик нагнулся куда-то вниз — из-за стола отец не видел, куда — и попытался взять на руки какую-то зверушку. Отец встал посмотреть, что там такое.

— Погляди, я оживил картинку! Щенок как живой!

Вокруг мальчика прыгало странное существо на трех лапках. Судя по странной внешности создания, это и вправду была ожившая картинка.

— Няня сказала, что у меня есть дар, раз я смог оживить его, — захлебывался мальчик, напыжившись от гордости. — Она сказала, что я настоящий волшебник. И мама…

— Откуда ты взял заклинание? — сурово перебил этот поток эмоций Барти Крауч-старший.

— Из книги, — мальчик оробел, услышав тон отца.

— Какой книги?

— Из твоего кабинета.

— Я же строго-настрого запретил тебе заходить в мой кабинет и брать вещи с моего стола. Ты будешь наказан, Барти. Ты меня очень сильно разочаровал. Не о таком сыне я мечтал, когда мы с мамой, отказывая себе буквально во всем, решились завести ребенка. Нас предупреждали, что звезды сошлись крайне неудачно, и что малыш может родиться с изьяном, но я был уверен, что этого не случиться. Так не заставляй меня жалеть о принятом решении.

— Но щенок, — сказал мальчик, поднимая на отца умоляющие глаза. — Можно мне оставить его?

— Если я разрешу тебе оставить этого… гм, пса, то выйдет, что я поощряю тебя в твоем непослушании, — назидательно ответил отец. — Поэтому я приказываю тебе избавиться от него. Немедленно.

— Но папа…

— Ты меня слышал. Не-мед-лен-но.

Мальчик взял щенка в дрожащие руки.

— Теперь иди, — сказал отец. — У меня много работы.

В

ту ночь Барти-младший не спал. «Я — убийца», — с ужасом думал ребенок. Ком в горле не давал ему плакать. Он словно оцепенел. Он боялся этой жизни, где человек должен убивать, чтобы не разочаровать отца. И не было рядом никого, кто пожалел бы его и утешил. Даже воображаемые друзья — герои сказок — больше не скрашивали его одиночество.

Тогда и была нанесена первая рана его душе.

***

— Барти, что интересного было сегодня на занятиях?

Мальчик стоял между отцом и своим учителем. Судя по обстановке, это была гостиная дома Краучей. Неподалеку на стуле лежали книги мальчика, перевязанные ремешком, — Грамматика, Арифметика… Услышав вопрос отца, мальчик вздрогнул и испуганно посмотрел сначала на него, затем на учителя.

— В целом неплохо, — сказал учитель, чтобы как-то прервать неловкое молчание. — Хоть я и должен отметить, что у мальчика чрезвычайно сильно развита фантазия.

Отец осуждающе поглядел на сына.

— Это мешает занятиям?

— Иногда мешает сосредоточиться на изучаемом предмете. Также Барти часто задает разные, не касающиеся темы урока вопросы.

— Для того мы и наняли вас… — начал было Крауч-старший.

— Эти вопросы бывают весьма деликатного свойства, — добавил преподаватель. — Возможно, было бы лучше, если бы вы, как отец, ответили на них сами.

Барти-старший сурово сдвинул брови.

— Эти вопросы неприличны?

— Я бы не назвал их неприличными… Ведь мальчик просто любопытен, тут нет ничего такого…

— Можете не продолжать, — оборвал его Крауч-старший. — Мне все ясно. Я побеседую с сыном. Извините, если мой сын вел себя неподобающе.

— Да я вовсе и не…

— Больше этого не повторится, — уверенно заявил отец, строго глядя на ребенка.

Барти-младший стоял красный как рак.

«Но почему мне нельзя спрашивать? Ведь я же ничего плохого не сделал…» — проносились в его голове отчаянные мысли.

Учитель наконец решил поговорить с непонятливым родителем с глазу на глаз.

— Если вы позволите, я бы хотел продолжить нашу беседу наедине.

— Барти, ступай обедать, — сказал Барти-старший, открывая дверь в столовую и выжидательно глядя на сына.

Мальчик нехотя повиновался.

— Видите ли, — сказал преподаватель, когда дверь за ребенком закрылась, — мне не хотелось бы отбить у него желание спрашивать. Ведь он познает мир, в воспитании это крайне важно, чтобы ученик проявлял интерес…

Барти-старший вежливо кивал, ожидая, когда закончится этот неприятный разговор. Сын, его надежда, оказался несобранным, рассеянным ленивцем. С утра на работе Барти-старшему сделали выговор за ошибку одного из его подчиненных, а теперь еще и сын разочаровывал его… Барти-старший устало вздохнул. Слова учителя отскакивали от него, как от брони.