Бартош-Гловацкий
Шрифт:
Бартошиха. Мой по справедливости говорил: было обещано, что кто за паном Костюшкой пойдет, будет освобожден от барщины! Правда, кум?
Шимон. Правильно говорите!
Ян. Э, куда там… Читал я в городе манифесты и давно говорю… Да вы, Шимон, только и думали, как бы за косу схватиться, а об остальном у вас и заботушки не было… Очень уж вам понравилось, что пан Костюшко краковскую шапку надел… А в манифесте ничего больше и не было, а только что кто
Первый мужик. Правда, так и стояло в манифесте.
Вторая женщина. А сказывали…
Агата. Мало ли что сказывали! Люди уж всегда…
Шимон. Ну, по справедливости-то, Бартошу не полагалось! Все ведь знают, как было написано: на вечные времена!
Ян. Кончился пан Костюшко, так и вечные времена кончились.
Бартошиха. Ой, боже, боже…
Первый крестьянин. Поглядите, не видно ли где управляющего?
Агата. Не видно. Побежал куда-то.
Вторая женщина. Солнце высоко; что нас столько времени держат?
Третья женщина. Должно, что-нибудь важное.
Бартошиха. Пойду еще раз про своего спрошу.
Вторая женщина. Лучше не надо, Бартошиха, очень уж сегодня управляющий зол, еще хлопнет вас по морде или что…
Агата. А пани Гловацкая непривычна, шляхтянок спокон веков по морде не били.
В толпе смех.
Шимон. Постыдились бы вы, бабы, женщина еле на ногах стоит.
Агата. А вы заступайтесь! Раньше так вы им хороши были, а как началось это шляхетство да работа на своем хозяйстве, так оказалось, что вы им неровня…
Первая женщина. Хромой бедняк кому ровня!
Шимон. Эх, бабы! Несчастья — и того не уважат.
Вбегает запыхавшийся Валек.
Валек. Мама, мама!
Бартошиха. Что еще? Чего бежишь? Наказание мне с тобой! Я что тебе говорила? Чтобы дом стерег…
Валек. Корову забрали, корову!
Бартошиха. Ты одурел? Какую корову?
Валек. Да нашу, Пеструху.
Бартошиха. Господи Исусе! Кто?
Валек. Пришли дворовые с приказчиком и забрали. Из хлева забрали, на веревке.
Ян. Не бегите, Бартошиха! И куда повели?
Валек. В усадьбу погнали, к коровникам…
Агата. Ну, ну…
Третий крестьянин. Смотрите-ка, люди
Валек. А еще австрияки пришли. Дворовые говорили.
Ян. Австрияки?
Валек. Ей-богу, говорили!
Бартошиха. Ну, не говорила ли я моему, не говорила, что быть худу? Вот так меня в сердце и кололо, еще весной, когда управляющий приходил старостову грамоту читать… Ой, знала я, знала, что это не к добру! Ой, люди мои милые! Побегу домой посмотреть…
Гайдук. Тихо там! Ждать, не расходиться!
Первая женщина. Ждем, ждем, а…
Агата. Что-то слыхать…
Первый крестьянин. Не то войско идет, не то…
Шимон. Тише, вы!
Вторая женщина. Страшно чего-то.
Первая женщина. И что только будет?
Первый крестьянин. Тише, управляющий идет!
Травинский(входя). Все здесь?
Голоса из толпы. Все.
Первый крестьянин. Еще бы! Плетью сгоняли.
Шимон. Тише!
Вторая женщина. Страшно злой чего-то.
Третья женщина. Да не толкайтесь вы!
Агата. Кто это толкается! Смотрите, какая любопытная! Управляющего не видела! Будет говорить, все услышат!
Бартошиха. Господи Исусе!
Травинский. Тише там! Именем пана старосты Шуйского…
Бартошиха. О-о-ох!
Травинский. Именем его милости ясновельможного пана старосты Шуйского объявляю подданным крестьянам жендовицких имений следующее: Войцех Бартош, называемый Гловацким…
Бартошиха. Боже милостивый!..
Первый крестьянин. Тише!
Травинский. Войцех Бартош, называемый Гловацким, за неповиновение и невыполнение крестьянских повинностей приговаривается к пятидесяти палочным ударам.
Женщины. Господи Исусе!..
Первый крестьянин. Ведут Войцеха, ведут!
Вторая женщина. Все-то лицо в крови!
Бартошиха. Люди, люди добрые!..
Шимон. Тише, Бартошиха, тише, а то…
Бартошиха. Войтусь! Войтусь!
Ян. Тише, тише, кума, что уж теперь…
Бартошиха. Люди мои милые, соседи мои добрые…
Ян(делает шаг вперед). Мужики!..