Барышня с подвохом или любовь дело тонкое
Шрифт:
Иван чуть в драку не полез, как злые слова услышал. Даже Александр несмотря на нерешительность покраснел от злости и смотрел на Надежду чуть ли не с ненавистью, а той лишь того и надо было.
— Что, Ваши Высочества, неприятно правду слышать? — ехидно продолжала она выводить на эмоции братьев, — а вот простите, но ничего другого вы не заслужили. В общем, как хотите, прячтесь и дальше по углам и жалейте себя несчастненьких, а я как доберусь до первой магической точки, то возвращаюсь в Империю. У меня в отличие от вас, есть ради кого сражаться. Без вас, слабаков справлюсь.
Старший брат
— Девка гаремная, а все туда же, дела государственные решать рвется, — рыкнул в ответ не менее злобно, — думаешь, под мнимым наследником пару раз полежала и умом как вирусом заразилась? Империя это не женская половина, где прав тот, кто визжит громче, стонет правдоподобнее и оплеухами служанкам свою правоту доказывает. Тут мозгами, а не задом работать надо.
Надежда открыла рот от возмущения, посмотрела на съёжившегося, виноватого Алекса и… абсолютно ясно поняв, что спорить с узколобым идиотом бесполезно, также резко закрыла его.
Неужели Алекс решил перед братом прихвостнуть и солгал об их отношениях? А впрочем, пусть думают что хотят. Раз помощи от царевичей не предвидится, то тратить на них время и нервы глупо, тем более магия в груди зашевелилась и наконец появился шанс выбраться.
На обиду от злых слов, девушка и вовсе решила не отвечать. В конце-то концов, обижаются как правило на родных и близких, если предали или доверия не оправдали, да и то недолго, а эти люди чужие для нее. От них глупо ждать поддержки — тут достаточно просто отойти дальше, чтобы в грязи их не испачкаться.
— Вам виднее Ваше Высочество. Не смею больше беспокоить. Прощайте, — сказала сухо и, не оборачиваясь, устремилась к появившимся на горизонте деревьям и небольшим постройкам.
Через час, когда магия стала ощущаться в полной мере — хоть тут не обманули — какое счастье, что в этом Оазисе она имеется, Надежда также без эмоционально уточнила у Александра планирует ли тот возвращаться и, получив отрицательный ответ, отвернулась. Ни навязываться, ни выпрашивать помощь она больше не собиралась.
Не проходя вглубь пограничного селения, девушка свернула в вечернюю тень от какой-то нежилой постройки и с облегчением шагнула на проявившуюся тропу.
Вышла Надежда в своей комнате, в том самом закутке, где тень имелась круглосуточно, и создан который был специально для таких случаев.
Первым делом девушка выглянула в окно и прислушалась к звукам и голосам дома, а когда поняла, что все спокойно, рванула в ванную комнату.
Вышла она через полчаса хоть и не отдохнувшая, но посвежевшая и подлеченая Олькиным кристаллом, покольку долгое нахождение на солнце и без воды давало о себе знать легким пока еще истощением организма, да покраснением и шелушением кожи лица и рук. С удовольствием переодевшись в целую и чистую одежду, девушка тут же отправилась на поиски сына.
Все домочадцы нашлись за обеденным столом. Раздались радостные и удивленные возгласы друзей и родственников, а также обнимания сопровождавшиеся неудобными вопросами — от где пропадала, до как через защитный барьер попала.
Надежда ела, стараясь не хватать куски жадно — все же успела наголодаться,
Ни хороших, ни плохих значимых новостей не оказалось. Наставник пожаловался, что сидят они под куполом как рыбы в вакууме и ничего из того, что творится за пределами оного не знают. Почти не знают. И главное даже Анечка после первого всплеска магии, хоть и пришла в себя, но сказать ничего не может. Видимо учиться ей надо, настраиваться на предсказания, а как это делать неизвестно — нет в поместье таких книг, чтобы объяснили всю специфику редкого дара.
— Раньше хоть сети эти твои работали, а теперь и вовсе в изоляции мы, — махнул рукой мужчина, — разве, что Егор Ильич появляется, если на кристалле позвать его, но злится, что отвлекаем. Говорит, что погромы в Москве идут, но меньше теперь. Вроде как Жанна Карловна в боярской думе подтвердила, что носит ребенка царской крови, да и объявила себя регентом не рождённого наследника. Поддержали ее не все, а чем все закончилось неизвестно… Кто теперь правит, что творится, одному Единому и известно, — развел он руками и тут же пристал с вопросами о наследнике.
Надежда поморщилась, словно ей целый лимон в обеденную тарелку, вместо румяной отбивной положили и коротко о событиях и наличии проклятого истинного наследник то поведала.
Мужчина охнул, машинально подвинул с края стола солдатиков, которыми самозабвенно играл Алексей и задумался.
— Вот оно значит как! А ведь и правда, был такой сын у царя-батюшки, — кивнул он рассеяно, — много лет с тех пор прошло. Забыли все давно о старшем брате, а он-то жив оказывается. Ну, может и к лучшему то, раз он не на перинах царских, а в боях закалился. Глядишь, и не такой мягкотелый, как Александр окажется — вмиг порядок железной рукой наведет.
Надежда фыркнула и посмотрела на родственника с удивлением.
— Какой порядок, дядюшка? — покачала головой недоуменно, — говорю же, проклят он и, судя по всему, не может вылечиться — нет у нас специалистов и магов таких. Нет, и не было никогда. А еще самовлюбленный эгоист и хам он, только и может что о себе думать. Не примет люд Имперский такого наследника, а значит, и говорить о том незачем.
Петр Васильевич промолчал, подумал немного и головой покачал неодобрительно.
— Раз проклятие в лабиринте приобретено, значить и снять его только там можно, — сказал, как отрезал, — ты лучше с фамильяром своим посоветуйся — он то всяко лучше нас все знает, а там глядишь и наладится все.
Надежда покачала головой, поражаясь такой уверенности наставника, а потом, сославшись на усталость, удалилась вместе с сыном в комнату.
К сожалению, на зов Тимоша не отозвался. Мелькнуло, что-то далекое, словно размытая эмоция, но разобраться что это конкретно, девушка не смогла и решила пустить это дело на самотек. Дождавшись вечера, и обдумав следующие действия, она уложила сына спать и выстроила тропу туда, где должен ожидать спрятавшийся Вольский.
— Ну, держись Жанна Крокодиловна. Война то она односторонней не бывает, и сейчас, когда я за тебя возьмусь, мало не покажется, — улыбнулась она злорадно.