Барышня с подвохом или любовь дело тонкое

Ос Ксения

— Далеко же, ты Надежда Константиновна, забралась, — покачал он головой неодобрительно, — три дня на поезде трясся, чтобы повидаться, а ты вроде и не рада совсем.

Девушка не отвечала. Продолжая пораженно сидеть за чайным столиком, она с некой жадностью и болезненным любопытством смотрела на словно еще больше повзрослевшего и возмужавшего мужчину в дорожном, вовсе не царском костюме, и не могла насмотреться.

Взгляды скрестились. Глаза в глаза и вокруг тишина, а сердце бьется где-то около горла.

Пауза затягивалась, но все испортил молодой, нетерпеливый франт из свиты царя.

— А ну

встать, деревня, когда к тебе сам Государь всей Руссии обращается, — взвизгнул неприятный хлыщ с прилизанными волосами, падающими на худые плечи, — совсем вы что ли в своей дыре одичали, раз элементарных правил приличий не знаете?

Нахмурившись, девушка оторвала взгляд от Ивана и перевела его на хама, но ответить не успела.

— Ой, дурааак, — протянул скривившийся Лесняков, стоявший за Иваном и судя по всему, знавший больше, чем остальные присутствующие, — ты же только, что будущей царице нахамил. Ох, не состоять тебе больше в дворцовой свите. А то, как бы и головы вовсе не лишиться.

Теперь тишина и вовсе изменилась. Стала она уже не фоновой и любопытствующей, а звенящей, напряжённой, готовой сорваться тысячей осколков и голосов.

— Что? — франт охнул, побледнел, на подогнувшихся ногах сделал шаг вперед и неловко завалился, падая на колени.

— Ваше Величество, простите дурака необразованного, — завыл он глядя на Ивана, — не со злобы я. Не знал, что вы царицу себе выбрали.

Иван поморщился брезгливо, но отвечать нужным не посчитал, а кивнул сопровождающему его генералу.

— Убрать. Видеть во дворце род Собакиных я больше не желаю, — приказал коротко и отрывисто.

Надежда, которая уже пришла в себя, наконец, поднялась из-за стола и склонила голову в смиренном, а точнее, чтобы скрыть улыбку, поклоне.

Горло перехватило от чужих слов, но верить им она не спешила.

— Ваше Величество, простите мою неучтивость, — произнесла негромко, — большая честь видеть вас в своем скромном жилище. Чем моя скромная персона может быть полезна?

Вопрос, заданный царю о цели посещения, звучал белее чем неучтиво и бестактно, особенно для нее, стоявшей намного ниже по иерархической лестнице, но расшаркиваться девушка не хотела, а потому, с вызовом посмотрела на мужчину.

Иван на это лишь дернул уголком губ — вроде как ничего другого он от нее и не ожидал, и вздохнул неодобрительно.

— Идемте в ваш кабинет, Надежда Константиновна, — предложил он устало, — нам с вами есть, что обсудить.

Кабинет у Надежды, конечно, имелся. Отдав распоряжения накормить свиту царя и принести закуски им лично, она закрыла дверь перед самым носом царских охранников и, предложив гостю присесть, устроилась на диванчике.

Цель визита удивила ее неимоверно. Оказалось, что Лесников не ошибся и Иван действительно приехал свататься.

Сердце девушки забилось как зверек, пойманный в ловушку. Вроде и хочется сдаться и страшно, и что делать в такой ситуации не понятно.

— Зачем это тебе? — откинула она официальное обращение, неуместное наедине, — у тебя же невест куча — выбирай, не хочу. Зачем тебе еще я?

Иван вздохнул, подсел ближе и взял девушку за руку.

— Надь, мне без тебя плохо, — сказал он неожиданно. — Понимаешь, все эти интриги, попытки подольститься и выбить себе преференции, невесты, гаремы… ну, не

мое это. Представляешь, приводят таких скромниц — красавиц, что даже глаз поднять не смеют, лепечут что-то невнятно, соглашаются со всем, а через полчаса конкурентке слабительное подсыпают, чужое нижнее белье стеклом натирают или девчонку — служанку мелкую по щекам хлещут за то, что полотенце не так подала. Тошно это все. Как представил, что мне с этим жить, чуть снова в лабиринт не сбежал. Решил, какой же я царь буду, если даже жену по сердцу взять не могу? В общем, разогнал я всех и к тебе рванул сразу. Примешь меня?

Мужчина вздохнул и, поцеловав руку девушки, положил себе на колено.

— Не отказывайся, пожалуйста, — попросил он тихо, — ты как глоток свежего воздуха в этом гадюшнике. Я же лишь к тебе спиной повернуться могу, не ожидая, что мне туда нож воткнут. Надь, я ведь лишь когда ты ушла, понял, что влюбился как мальчишка, но держался из гордости пресловутой, а потом и решил, что кому она нужна, если тебя в моей жизни не будет?

Растерявшись, Надежда молчала, забыв убрать руку с чужого колена. Мысли метались хаотично, но ни одна из них не несла решения, нарушая равновесие в душе. Впрочем, почувствовавший колебания девушки, Иван не сдавался.

— Ну, хочешь, мы договор заключим, что больше жен я себе не возьму, — подложил он отчаянно, — и то, что род твой под руку мою не уйдет, а сам по себе останется, тоже укажем? Я все для тебя сделаю. Хочешь?

Надежда замерла, даже не дыша.

— Хочу, — неожиданно для себя призналась она, — но помни, нарушишь слово, я тебе дворец по кирпичикам разнесу и импотентом на всю жизнь сделаю. Даже смотреть на других девок не смей.

Иван кивнул и счастливо рассмеялся.

— Договорились, — сказал он, скрывая ликование чтобы не спугнуть удачу и переходя на деловой тон, — тогда все бумаги на этой неделе подготовят — посмотришь, все ли устраивает, а венчание в следующем месяце состоится. И не вздумай передумать, — погрозил он пальцем, поднимаясь.

Все еще в шоке от стремительно закручивающихся событий и собственной смелости, Надежда поднялась следом и растеряно улыбнулась.

— Договорились, — повторила она неуверенно и тут же, получила жадный, собственнический поцелуй в ответ.

Эпилог 1

— Мама, Тимоша опять меня не слушает! Он не хочет играть. Скажи ему!

Миниатюрная, черноволосая девчушка лет семи, в шикарном голубом платье, топнула обутой в красивую туфельку ножкой и требовательно посмотрела на Надежду.

Та вздохнула, отдала заснувшего годовалого сына нянюшке и, подождав, когда малыша унесут в детскую спальню, с укором посмотрела на дочь.

— Ника, ну ты же знаешь, что Тимоша Машин фамиляр и он не обязан подчиняться тебе, — напомнила она укоризненно.

Девочка мгновенно надулась. От нее отделилась темная волна недовольства и Надежда, чтобы успокоить дочь, потянула ее к себе, обнимая.

— Вероника, — позвала она ее полным именем, что делала в минуты расстройства, — пожалуйста, контролируй себя, а иначе ты снова напугаешь весь дворец, а мне придется нанимать новых слуг взамен сбежавших. Кто будет обслуживать собравшихся гостей? Ты же не хочешь испортить праздник и сидеть одна в своей комнате?