Басараб
Шрифт:
У меня никогда не было своего мужчины. Эдвард был чужим. А я лишь любовница. Может быть Влад прав на счет меня? И я не способна на глубокие чувства, лишь на циничный расчет?
Такие унылые мысли и с самого утра… Аврора, день только начался, а ты уже раскисла. Тем более Эдвард любил тебя больше жизни, но, видимо, не больше компании. А ты любила его?
Ну конечно же да. Его ласки, его большие руки
Он же умер…
И тут я снова осознала эту потерю и расплакалась. Не сильно. Знаете, когда режет глаза и нос, но слезы выходят не сразу, они скапливаются в уголках, а потом падают огромными градинами.
В дверь постучали. Ожидая горничную, я встала и, накинув халат, слегка запахнув его, сразу открыла дверь, на пороге которой стоял мой сосед с огромным букетом моих любимых цветов, белых лилий, с крупными благоухающими цветками и зелеными еще не раскрывшимися бутонами.
– Доброе утро.
– Доброе. И что это такое?
– Заглаживаю вину.
Я взяла букет, зарываясь в него лицом, вдыхая приторно сладкий медовый аромат этих потрясающих цветов. Влад с нескрываемым наслаждением разглядывал меня, но все же напрягся.
– Аврора? Ты что, плакала? – он спросил это так настороженно, что я даже не знала, сказать ему правду или соврать.
– Это личное.
– Как скажешь, – он взял небольшую смысловую паузу и снова заговорил, – Сегодня я хотел бы отвезти тебя в особенное место для меня.
– Зачем? – я пыталась быть максимально равнодушной, но голос мой предательски дрожал.
И на самом деле, я безумно хотела провести с ним этот день.
– Это мой тебе подарок. Хочу, чтобы ты воспринимала мою родину, как новый для тебя мир, не менее прекрасный и удивительный, чем любой другой, о котором ты мечтала.
Я с прищуром посмотрела ему в хитрые игривые глаза. Сегодня он был совсем другим. Такой естественный и открытый. Мне захотелось приоткрыть для себя эту дверцу еще шире.
– Ну, хорошо.
– Только я сам подберу тебе одежду.
Я уже собиралась вступить с ним в спор и защищать свое достоинство и права, как он приложил большой палец к моим губам, слегка придавливая и оттягивая нижнюю, и тепло улыбнувшись нежно сказал.
– Аврора, просто доверься мне. Это место специфические, и это сюрприз. Дело не в твоем внешнем виде, клянусь.
Я сделала шаг назад, выскальзывая из его пальцев на шее, кивнула и медленно закрыла перед ним дверь, почти прошептав клокочущим в горле голосом.
– Я пошла собираться.
*******************************************
Уже через час мы покинули Бухарест и мчали на новенькой красненькой аудюшке вдоль живописных пейзажей
– Сколько нам ехать?
– Около двух часов, – он не отводил от дороги сосредоточенного взгляда.
– Может все-таки скажешь, куда мы едем?
– Мы едем в самое сердце Трансильвании в Карпатские горы.
Горы. Я люблю горы. Они завораживают своей величественностью и красотой, своей мощью и опасностью. В них чувствуешь себя такой свободной, собой. Влад очень похож на горы. Но только с ним я чувствую себя заложницей.
– А у нас есть штат Пенсильвания. Забавно похоже. Ты сказал, что это место особенное для тебя. Почему?
– Слишком много вопросов. Ты обо всем узнаешь, когда мы доедем, – снова заупрямился господин и перевел тему, – Расскажи лучше о себе. Чем ты занимаешься в Нью-Йорке?
– Работаю, точнее работала аудитором в одной очень крупной компании. Перед отъездом я уволилась, ну или меня уволили.
– Почему?
– Я сломала нос боссу.
Он засмеялся в голос.
– А ты опасная, дикарка. Что же он такого сделал?
– Слишком много вопросов, господин, – заигрывающе произнесла я.
Его глаза потемнели, когда я произнесла это слово. Он занервничал и сжал оплетку. А мне так нравилось его подстегивать и выводить из зоны комфорта.
– В чем дело, господин? Что-то не так?
Он резко свернул на обочину так, что я ударилась о стекло. Влад отстегнул ремень и навис надо мной, опуская мое кресло.
– Еще раз так назовешь меня, и я покажу тебе, что это значит, дикарка.
Я клянусь, его глаза стали красные. Или это со страху они показались мне такими… эта сторона Влада не на шутку испугала меня. В этом моменте не было интимности, а была угроза, совершенно прозрачная.
– Я не боюсь тебя, – отважно выпалила на грани обморока.
– О, нет, Аврора, я чувствую, как громко и бешено быстро стучит твое сердечко, как у маленького крольчонка.
Его лицо было так близко, но он не касался меня. Мой страх сменился желанием, желанием его прикосновений, ощущением его теплых губ на моих устах. И его глаза потухли, когда он прочел мой взгляд.
– Я больше так не буду. Я буду хорошей девочкой.
Влад закатил глаза и закусил губу. Через мгновение он уже был на своем сидении и включал левый поворотник. Я испугалась, вдруг он развернет машину и так и не откроется мне, что я опять вспугнула его. Но нет, он вырулил на трассу, и мы помчались дальше.