Башни в огне
Шрифт:
Заросли над головой становились всё гуще, а путь – всё темнее. Казалось, на неё надвигается огромная грозовая туча и Каллиопа невольно поёживалась, предчувствуя дождь.
Хоть бы разбойники напали! Их весело будет убить!
Интересно, что мы увидим, когда войдём в город? Каллиопа никогда не была внутри Калимены. Сейчас, во время визита, она успела разглядеть только стены. Но бывшая рабыня полагала, что то, что внутри стен, не сильно отличается от того, что она видела в теперь покорённой Ольвии.
Дома
Скорее всего, город достаточно богат, чтобы на кровлях была черепица. Агора вытянута вдоль берега и похожа на торговую улицу. Там, наверное, даже пахнет, как в Ольвии....
В первые дни после освобождения Каллиопа мечтала сменить имя и поскорее забыть язык своего рабства.
Потом это прошло. И сейчас она уже гордится тем, что видела изнутри эти гнилые прибрежные города. А имя настолько к ней подходило, что им впору было гордиться.
Каллиопа, что означает “красноречивая”, – это имя музы, которая помогала мудрецам и сказителям. Девушка не очень понимала, зачем гераклейцы называют некоторых богинь музами, и ей так и не предоставилась случая спросить. Для себя она решила, что религия гераклейцев так же противоречива и запутана, как и их торговые дела.
Но также каллипами, уже от скифского слова, называли ольвийских скифов, которые настолько привыкли к городской жизни, что даже дома говорили по-гераклейски и давали детям чужие имена.
В Ольвии скифы-каллипы составляли большинство жителей. Их избранные по кварталам вожди играли как хотели городским советом и только постоянные внутренние распри не давали им захватить в городе власть.
Каллиопа тоже считалась каллипой. Ей нравилось это созвучие, но настоящими скифами для неё были царские. Горожане сопереживали, ужасались её судьбе – но за все годы никто не удосужился её выкупить. А царь сколотов Палак уничтожил её рабство на следующий же день после падения города.
И её хозяева не рискнули перечить. Оно и не удивительно. Насаженные на копья головы тех из городского совета, кто голосовал за войну и оборону до последнего, уже украсили городскую площадь. Недавно отрубленные и ещё нетронутые разложением, они выглядели как живые и, казалось, наблюдают за тобой вытаращенными от ужаса глазами.
Чуть позже оказалось, таких, как она – мало. Очень мало.
А значит, Каллиопа может быть очень полезна своим освободителям.
Давно, ещё в детстве, она услышала эти слова. Сказаны они были под тростниковым навесом, в углу городской агоры, где люд уже вроде простой, но уже можно ходить без опаски.
Каллиопе было, кажется, лет девять или десять. Хозяйка послала её на рынок, вот и она услышала, когда проходила мимо. Начало разговора она не застала – да оно и не важно было, наверное.
Выступавший был из местных,
– Говоришь, скифы могут только по травяному морю? Что до вашего Арго никто здесь и не был? А Ээта вспомни, царя Колхидского? Он со всем флотом за вашими аргонавтами гнался. И плохо, что не догнал!
– Откуда в Колхиде скифы,– пытался уколоть его гераклеец.
– А скифы тогда там и жили, за Араксом! Это потом, когда массагеты пришли, мы сюда переселились. И, надо сказать, не худшее место.
И сейчас объединитель Палак готовит новый аргумент для давнего спора.
16
Лес закончился, Каллиопа почувствовала облегчение. Ей было не по себе после полузаросшей лесной дороги. Когда Калимена будет покорена, надо будет хорошенько его прорубить, чтобы не нависал.
Новая столица царских скифов стояла на открытом месте, в ложбине, окружённой холмами. Поросшие травой известняковые холмы были похожи на черепа, вросшие в землю и почти целиком покрытые мхом.
Стена с башнями, построенная ещё во времена отца нынешнего царя, неуловимо напоминала калименскую. Сейчас, после путешествия, она понимала, насколько похоже строили гераклейские зодчие.
Но стена огородила слишком немного. Похожая на бурый камень, крепость лежала посередине ложбины – а вокруг неё раскинулось пёстрое море шатров и кибиток. Вся степная мощь собралась сегодня к Новой Столице и очень хорошо видно, что она никак бы не поместилась за тесными стенами.
Степь почуяла добычу и забыла старые распри.
Каллиопа поняла, что Палак был уверен в ответе заранее. Калименцы не отступят, у них сердца твёрже камней, из которых собрана городская стена.
Скоро выступаем. Такая армия не может стоять долго, особенно возле столицы. Лошади съедят всё и потравят траву, вонять ещё сто лет будет. Не просто так великие цари древности, вроде Атея, даже не стоили столицы, чтобы не привязываться к одному месту, а сбор объявляли прямо на границе владений врага.
Она ехала через импровизированный лагерь, мимо пёстрых палаток. Пахло конского потом и навозом – но этот аромат веселил. Всяко лучше, чем городские помои и тухлая рыба.
Вот и ворота, они распахнуты. Царю нечего скрывать от союзников. Если будет осада, их, конечно, закроют.ы
Двухэтажные дома, как в Ольвии, но опрятней. Агора вымощена светлым камнем, а ней – конная статуя Скилура. А вот и дворец, похожий на большое загородное имение богатого гераклейца.
Скифы не гонятся за роскошью. Их и так уважают.