Башня Близнецов 1
Шрифт:
— Ещё не хватало, чтобы с моего позволения кого-то звали цифрой!.. Кто придумал такую глупость?..
— Так сказали в Доме, госпожа. Когда… когда меня… — лицедейка повела рукой вдоль тела, имея в виду свою модификацию.
— А, ну раз в Доме, значит, в этой глупости есть какой-то глубинный смысл. Вот только я его не вижу.
— Моё имя отобрали у меня, — служанка неуверенно лизнула фруктовый лёд. Раньше не доводилось пробовать. — Оставили в Доме, взамен дали это. Я привыкла.
— Хорошо, пусть будет Пятая, — пожала Сара плечами.
Служанка
— Ерунда, не обращай внимания, — отмахнулась Сара. — После постирает кто-нибудь. Или даже вот так…
Она прижала рукав к выпачканной подушке. Отняла — пятна не осталось. Девушка удивлённо округлила глаза. Сара усмехнулась.
— Странно, что ты без шкурки. Ведь это какой простор для лицедейства открывается — не только лицо менять, но и одежду тут же!..
— Госпожа… — Пятница кашлянула. — Разве вы не считаете лицедеев мерзкими обманщиками?
— Конечно, это обман. Но почему мерзкий? Обычная военная хитрость.
Девушка удивлённо хлопала глазами. Вдруг они налились водой.
— Что с тобой? — Сара вскочила, уронив пирамидку фруктового льда. Волчья шкурка не сплоховала, тут же сожрала без следа. — Что я такого сказала?!.
Девушка попыталась сказать что-то, но некрасиво искривила губы и тихо заскулила. Сара осторожно похлопала по плечу — и в следующий миг девица повисла на ней, заливая слезами одежду. Которая, должно быть, тоже опешила, даже не попытавшись наказать покусительницу на оберегаемое тело.
Из плача и бессвязных жалоб Сара составила картинку. Лицедеи, как и вообще все, кому необходимо было притворяться, считались людьми даже не второго сорта, а скорее… предпоследнего.
Здесь одержимость всяческими демонами столь же часта, как, например, психозы в мире Сары (может быть, это одно и то же?). Человек, всегда соответствующий сам себе и ничего из себя не корчащий, был полноценным человеком. Тот же, кто притворялся, считался вором чужих обликов, у которого нет своего.
— Что за глупости!.. — решительно сказала Сара. Понятно теперь, почему её самооценка ниже плинтуса! И толстяк считал себя униженным своим актёрствованием и потому поколачивал рабыню, хоть как-то утверждаясь. Благо делу это не мешало — на коже лицедейки синяки появиться просто не могли.
— Знаешь что… — Сара подумала. — Постарайся смотреть на это иначе. Ты выше всех этих самодовольных девиц. Ты — сразу многие, и можешь быть кем хочешь! Разве не здорово притворяться, обманывать, высмеивать сильных?!. Ну же, Пятница!..
Девушка прекратила рыдания, недоверчиво глядя на Сару мокрыми глазами.
— Как вы меня назвали? — прохлюпала.
— А… Пятая — Пятница. Фрайдей. Пятый день, вольный день. Неважно, я просто обмолвилась.
— День свободы… — тихо повторила Пятница. Сара обмахнула рукавом её щёки, стирая слёзы.
— Ну вот, теперь глаза будут
Пятница засмеялась.
— Не будут.
— А, тебя твоя модификация и от этого защищает? — удивилась Сара.
— Моя… что?..
— То, что у тебя под кожей.
Пятница кивнула.
— Наверное, больно было, — с осторожным сочувствием сказала анима. В Библиотеке она изучала способы модификации человеческого тела, но тогда её интересовало форсирование. Превращение же в лицедела она изучила только сейчас. Поочерёдное накладывание чар, меняющих тело, но неизменно мучительных, приём отвратительных волшебных зелий, вторжение в ментальность и изменение разума…
Девушка уткнулась взглядом в пол.
— Да, но я мало что помню.
И замкнулась в себе. Сара сочла за лучшее не расспрашивать, велела заказать ещё фруктового льда и чего-нибудь пожевать, а сама ушла к Тьярми.
— Работаешь, пап? — дочка остановилась на пороге комнаты — здесь не были в ходу двери, проёмы закрывались занавесками, — и постучала об косяк.
— Заходи, доченька, — пригласил Тьярми радушно. Сара откинула цветастую занавесь и вошла.
Гранд, в богатом халате и небольшой тюбетейке, пришедшей на смену чалме, сидел среди подушек и делал какие-то пометки. Сара устроилась рядом — ну прямо примерная дочь, — и выразительно повела глазами по сторонам.
— Можно, — просто ответил Тьярми.
— Хорошо, — Сара откинулась на подушки. Перехватила взгляд "папы", выражение его глаз было не слишком похоже на отцовское.
А наш гранд ещё ого-го!.. Кстати, не сыграть ли нам Лолиту?
Кальви сначала не поняла. Потом, пролистав воспоминания соседки, задохнулась от возмущения.
Разве тебе он не нравится? —подначила Сара, Кальви как раз была мало не влюблена в учителя фехтования.
Нравится, но не настолько же!.. Облико морале, как говорил твой русский!..
— Ну и денёк, — Сара даже зевок изобразила, изящно прикрыв рот тыльной стороной ладони. Потянулась.
— Да. Нелёгкий, но и удачный. Во многом благодаря тебе, — Тьярми сморгнул и, видимо, напомнил себе, что перед ним — не красивая молодая девушка… а кукла искусников, не человек вовсе.
— Выпишите премию, и мы в расчёте, — вяло пробормотала Сара.
— Премию? Что такое премия?
— Денежная награда за хорошую работу.
— Так заведено там, у вас? — Тьярми подчеркнул голосом.
— А у вастак не заведено? Куда смотрят профсоюзы…
— Что такое профсоюзы? — спросил гранд. Сара обнаружила, что плавает в вопросе, но, покопавшись в воспоминаниях своих и Кальви, нашла адекватную замену.
— Гильдии. Как интересно. И, кстати, где это — у вас?