Башня духов
Шрифт:
— Некроманты иногда становятся вот такими, сумасшедшими. Печально, когда друг юности превращается в животное, но это не лечится, госпожа Балош. Могу только посочувствовать вам.
Андор вышел, а я задержалась, присела рядом с сундуком, расправила платье и с укором спросила:
— Зачем вы так? Что я вам сделала?
— Ничего, — ответ обескуражил.
Изумлённо вскинула на Иствана взгляд. Он сменил позу, сел нормально и чуть сгорбился. На лице — усталость.
— Устроишь мать в другом месте, оставайся. Нет — выметайся. Иного не дано, Ренаточка, решения не
Ренаточка… На моей памяти Истван никого не называл уменьшительным именем. Или он обращается так только к женщинам?
Встала, подвинула второй стул и присела рядом с некромантом.
— Давайте-ка вы выпьете чаю и успокоитесь? — я старалась говорить как можно ласковее и спокойнее. Руку положила на стол, чтобы доказать добрые намерения. Сейчас так и нужно — вкрадчиво, как с ребёнком.
Истван покачал головой и прислушался.
— О, весь Верешен перебудила, неугомонная баба! — сквозь зубы процедил он.
В воздухе полыхнуло, и перед некромантом материализовался кусок бумаги.
— Весточка, — равнодушно прокомментировал некромант и развернул послание. Покосился на меня и поторопил: — А ты давай, стемнело уже. Поплачешься сначала Андору, потом Джено и прикорнёшь у Авалона. Заодно твоя матушка получит уникальную возможность заполучить объект для издевательств. Уверен, бедняга Авалон сам в отставку подаст.
Истван погрузился в чтение, ничем не выдавая обуревавших его эмоций, я же не сдвинулась с места.
— Рената, это, — некромант потряс листком в воздухе, — не поможет. В гостинице достаточно места, деньги у тебя есть. То, что обещал, напишу завтра. И всё, я ничего тебе больше не должен.
Решилась на отчаянный шаг и положила ладонь на руку Иствана. Тот удивлённо вскинул брови: мол, ну и что дальше?
— Моя мать не подарок, сама не рада её приезду, но одну ночь, Истван, всего одну ночь! — я с мольбой посмотрела на некроманта и непроизвольно чуть сжала его пальцы. Странно, но это помогло: исчезла упрямая складка у рта. — Завтра же она съедет. Хотите, я извинюсь за неё!
— Хочу.
Некромант встал и прислонился спиной к стене.
— Попробуй, Рената. Если окажешься убедительной, могу передумать. Нет, так и быть, ваши вещи спущу не через окно, а оставлю на крыльце. В городе зомби не водятся, хотя, — Истван усмехнулся, — с такой мамашей даже оборотень не осмелится напасть.
Казалось бы, некромант всё так же непреклонен, но я чувствовала брешь в обороне. Меня согласились выслушать, а, зная Иствана, это очень много.
— Моя мать, она привыкла видеть в нас с сестрой беспомощных детей, а в окружающих — врагов, которые непременно нам навредят. Мама просто очень сильно меня любит. И вам она всё это сказала не со зла, всего лишь хотела, чтобы вы уделяли мне столько же заботы и внимания, сколько даёт сама. Это неправильно, мир не обязан вертеться вокруг меня, но маму не переубедишь, — на одном дыхании, буравя взглядом стол, выпалила я. — Пожалуйста, простите её и позвольте нам остаться.
И, не сдержавшись, с тоской напомнила:
— Я же просила вас помочь,
— Потому что это твоя мать, ты за неё и в ответе. Плохо извинялась, кстати, — мстительно добавил Истван и, насвистывая, распахнул окно, впустив в комнату вечернюю прохладу.
— Ну что мне ещё сделать! — взвыла я. — На колени встать, инферна убить, на кладбище все могилы разрыть?
Некромант промолчал. Он пристально смотрел на небо, упершись руками в подоконник.
Я подождала немного и со вздохом начала собираться.
— Оставайся, — ответ прозвучал неожиданно, когда я уже не чаяла его услышать. — Только учти, если твоя мать хоть раз откроет рот…
Истван не договорил и вышел.
Слышала, как громко хлопнула дверь внизу, и повернулся в замке ключ.
После трудного разговора стало жарко. Хотела вернуть вещи на место, даже склонилась над сундуком, но вспомнила, проблемы ещё не закончились. Сейчас мама приведёт солдат, устроит разбирательства. Андор же наверняка приведёт магов. Вот, Авалон уже весточку прислал — не сомневалась, пытался увещевать Иствана именно он, — скоро явится сам… А ведь ещё кладбище — некромант так и не рассказал, что там нашёл. И не расскажет после всей этой свистопляски.
Женские плечи, несомненно, хрупки, но придётся взвалить на них тяжёлую ношу.
Ополоснула раскрасневшееся от волнения лицо и поспешила вниз. По моим расчётам, толпа ввалится с минуту на минуту, и лучше бы оказаться рядом с Истваном. Со мной он хотя бы разговаривает, даже успокоился немного…
В голове опять всплыло произнесённое без тени издёвки 'Ренаточка', странная откровенность в ответ на бестактные вопросы, пусть и неохотная, но не послал ведь, как прежде, когда я вела себя куда вежливее. Разум подсказывал: это неспроста, нехарактерно такое для Иствана. Как и нехарактерно прощать. Значит, меня перестали считать чужой.
Прислушиваясь, замерла у двери некроманта, и постучалась. Истван не ответил. Постучала ещё раз, настойчивее, и крикнула:
— Это я, Рената, пустите, пожалуйста!
Никакого движения. Упрямый! Ничего, зайду с другой стороны.
Отворила входную дверь и поняла: времени в обрез. Ту толпу с огоньками наверняка возглавляет матушка.
Зачаровав дверь, поспешила к окну Иствана. Оно оказалось открыто, и я завозилась, пытаясь залезть внутрь, но не смогла. Нет, не из-за сломанной руки, а из-за защитных чар, которые болью пронзили пальцы. Вскрикнула и запрыгала среди кустов, дуя на ладонь. Вереск оказался колючим, оставив на память о себе царапины.
Толпа приближалась, теперь я различала голос мамы: 'Скорее, скорее! Там моя девочка, одна с этим чудовищем!'.
Превозмогая боль, сотворила весточку для некроманта — надеюсь, прочитает — и поспешила встречать гостей. Надеюсь, среди них есть маги, иначе Иствана упекут в тюрьму. Пусть всего на день-два, пока всё не прояснится, но от этого не легче. Где-то рядом бродит некромант в овечьей шкуре, опять же инферн, а наш, верешенский, властелин зомби сидит за решёткой. И если бы за преступление — за банальную грубость.