Башня Крови
Шрифт:
Суок, владетель Малого дома Лаиос, молча встал со своего места, кивнул отцу и вместе с ним двинулся к боковому ограждению своих трибун, не обращая внимания на вопросы жены и дочерей. Возле ограждения он оказался не один, трое из тех владетелей, мимо которых он прошёл, так же молча присоединились к нему.
Да и с той стороны ограждения стояло двое.
Суок облокотился на камень, хмуро спросил у тех, кто был с другой стороны:
— Патио, это чего мы только что видели?
Тот так же хмуро пожал плечами:
—
Один из тех, что стоял рядом с Суоком, темноволосый и мрачный Узир, в чьих жилах текло много крови Эскары и Фирма, не выдержал:
— Как будто тут много вариантов. Либо Нумеро решил, что с него хватит всего этого и проще будет уйти в Осколки...
Дружный хор голосов оборвал его:
— Не верю!
Узир огладил короткую бороду и кивнул:
— Я тоже не верю, особенно теперь, когда он всё-таки разыскал свой рудник слёз. Но сказать должен был. Остаётся только две вещи — либо Нумеро заставили выйти ослабевшим, либо... — темноволосый Узир понизил голос. — Либо наш великий владетель Первого дома приказал ему поддаться.
Суок неуверенно произнёс:
— Так это... Не верю я, что он бы выполнил приказ поддаться, тем более на таком суде...
Суок замолчал, видя как помрачнели остальные. Переспросил:
— Чего?
Его отец буркнул:
— У каждого из нас есть то, на что Ирмай может надавить, сын, а уж у Нумеро теперь есть то, ради чего Ирмай может отбросить честь полностью.
Темноволосый Узир мрачно добавил:
— А ещё Нумеро не было в зале. Ирмай, конечно, шипел, но кто знает, не его ли люди перевстрели Нумеро и...
Он многозначительно замолчал, обвёл взглядом остальных.
Патио стукнул кулаком по камню трибуны:
— Его жадность не знает границ. Все помнят, как в этом году для Парро тяжело прошли Игры? — увидев кивки собеседников, он продолжил. — Тогда я добавлю, что не верю, будто жребий мог из раза в раз так неудачно выпадать.
— Намекаешь, что Ирмай подправил жребий?
— Намекаю? Прямо говорю вам об этом — не было ни одной схватки, где Парро бы выпали бои с теми, кто не состоит в нашем союзе. Да и у Нумеро их было многовато. Ирмай нашими же руками делает нас слабей, он спит и мечтает ополовинить Малые дома и наградить их землями верных ему.
Патио зло рассмеялся:
— Кто из них был вернее ему, чем Нумеро? И что он получил в итоге?
Узир опустил узкую, с четырьмя пальцами, ладонь на меч:
— Но почему же молчит сам Нумеро?
Патио покачал головой:
— Он не молчит. Подходил ко мне утром.
Суок удивлённо хмыкнул:
— И ко мне. Вспоминал прошлое за вином, странно шутил.
Патио кивнул:
— Он хотел узнать, насколько союз Малых домов верен договору.
Узир отрезал:
— Полностью верен!
Остальные мрачно кивнули, подтверждая. Патио припечатал:
— Тогда ещё ничего не закончилось. Ждём третьего боя. Если Ирмай думает, будто его Вораз уже выиграли, то он ошибается, я верю в сына Нумеро. Расходимся. Пробегитесь по трибунам, пусть союз будет готов.
Узир,
— Насколько готов?
Патио помолчал, глухо ответил:
— Видят Хранители, не вовремя всё это затеял Ирмай, не в такое время нам идти против законов, Реол у границ. Но...
Отец Суока многозначительно переспросил:
— Но?
Патио отёр лицо, тяжело вздохнул:
— Не знаю. Я всё же не глава союза. Поглядим, как всё обернётся внизу, что решит Ирмай и, что важней всего, что скажет нам Нумеро. Всё же мы готовились не к такому.
Глава 7
Оказывается, перед воротами находилось большое помещение, где идары готовились к выходу на поле.
Ко мне шагнул идар, на правом плече которого был вышитый орёл. Идар, служащий Дому Хонесто и отказавшийся ради этой службы от своего рода. Как Илиот, адепт внешних техник, что когда-то принадлежал Великому дому Биос, но поклялся на алтаре мне в службе.
Он коротко и неглубоко поклонился мне:
— Ваша милость, если у вас есть слеза Амании, то вы должны её снять. Правила запрещают использовать на Играх и суде заёмную силу, только тот жар души, что дан вам Хранителями на посвящении.
Я молча снял медальон, метнул его Креоду. Очень хотелось увидеть отца, если не поговорить с ним, то хотя бы увидеть его лицо, взгляд, получить подсказку о том, что произошло с ним на поединке.
Но его здесь не было.
— Где отец?
Ко мне шагнул Креод:
— Господин, лекарь сказал, что ему неудобно осматривать его рану здесь. Ничего опасного, — Креод склонился ниже, к моему уху, шепнул. — На всякий случай я отправил с ним людей, один из них Суташ.
Мгновение я думал, не повторить ли мне уловку толстяка и не сходить ли к отцу, поглядеть, как перевязывают его раны, но затем отказался от этой мысли.
Кивнув Креоду, я шагнул к воротам, замер перед ними в ожидании.
Не знаю, как там Идао на той стороне поля, за такими же воротами, но я не волновался. В конце концов, сколько раз впереди меня ожидала неизвестность? Трудно сосчитать. Начиная от моей вылазки в детстве за бандитами, пришедшими на наши выселки, заканчивая встречей с древними королями в Ожерелье. Что мне эта схватка?
А горн здесь слышно очень даже неплохо.
Створки дрогнули, открываясь, идар-служитель вполголоса сообщил очевидное:
— Ваша милость, выходите.
А вот отыскать матушку удалось не сразу. И это несмотря на острое зрение, достойное любого Великого паладина и то, что я приблизительно понимал, куда глядеть. Налево и почти точно по центру стороны.
Как матушка бледна.
Справа ложа Великого дома Хонесто. Сам владетель, видимо, его жена, наследник. Их я уже видел и до этого. О чём-то переговариваются. Но вот за ними, у лестницы, что ведёт на ложу, отсюда видно и новое лицо. Хасок. Тоже бледен, на щеке горит метка Предка Химедо. Едва наши взгляды встретились, я коротко кивнул.