Башня Ярости. Книга 1. Чёрные маки
Шрифт:
– Вижу, нам есть что друг другу рассказать. Проклятый, ну почему вы не можете просто постучаться у замковых ворот…
– Потому, что наступили подлые времена. Вы и так рискуете с Шарло и Кати, нельзя подливать масла в огонь. Но поговорить нам нужно.
– В замок ведет потайной ход. Мои предки были предусмотрительными людьми. И не думайте, что мы с супругой отпустим вас до весны, а весной может случиться всякое.
Пьер сразу полюбил процедуру малого королевского выхода. Отобедав, он спускался в приемный зал, проходил мимо приглашенных,
Король стремительной походкой вышел из кабинета и проследовал в Малую Приемную. Он учился вести себя по-королевски, в том числе и ходить, и в глубине души гордился своими успехами. Сев в обитое алым бархатом кресло, Его Величество подчеркнуто деловито бросил этиктору [29] :
– Докладывайте.
– Ваше Величество, сегодня вашей аудиенции испросило одиннадцать человек, и первым я осмелюсь назвать графа Мо.
Пьер не поверил своим ушам. Базиль Гризье пересек Арону, о чем доложил лейтенант Эсташ, но после этого известий с границы не поступало. Тартю со дня на день ожидал возвращения лейтенанта с донесением об убийстве посла и уже подготовил приличествующую случаю скорбную фразу о том, что он потерял верного подданного и доброго друга, а Базиль вернулся. Неужели Лось его отпустил? Не может быть! Скорее всего малому удалось бежать. Зря он это сделал, но придется изобразить радость по поводу возвращения будущего родича, Проклятый его побери!
29
Этиктор – придворный, в чью обязанность входит представлять просящих аудиенции короля.
– Мы рады видеть графа Мо. Он будет говорить первым. Пригласите всех ожидающих аудиенции, и начнем.
Возможно, Базиля Гризье и пригласили первым, но вошел он последним, когда остальные нобили уже выстроились у стены, взирая на Его Величество с должным благоговением. Пьер не обольщался: пришедшие изображают любовь, потому что надеются что-то получить, а те, кому от короля ничего не нужно, все еще выжидают. Ничего страшного: приручим шакалов, потом придут лисы, а затем и медведи. Король истинно королевским жестом оперся о подлокотник, удостоив будущего шурина благосклонным взглядом.
Брат Норы был в дорожной одежде и высоких сапогах, а на руке графа, странное дело, висела плетеная деревенская корзинка. Базиль похудел, на скулах горел лихорадочный румянец, но в остальном он выглядел как всегда. Легкой походкой подойдя к подножию трона, граф Мо грациозным движением преклонил колено и поднял голову, ожидая слова сюзерена. На породистом лице не читалось ничего, кроме почтительности, но Пьеру отчего-то стало неуютно. Возможно, потому, что он не ожидал, что Гризье уцелеет, и видел, что тот, уезжая, не обольщался насчет собственной участи.
– Мы рады вашему возвращению, граф. Признаемся,
– Да, Ваше Величество, на моих сапогах еще не высохла грязь Набота. Я проследовал прямо во дворец и нижайше прошу простить мне мой вид.
– Арцийского нобиля красит не одежда, а верность и доблесть, – выдержав эффектную паузу, изрек Пьер, – встаньте и расскажите нам о вашем путешествии. Вы передали наше послание Рорику Ра-Гвару, не так ли?
– Да, Ваше Величество, – наклонил голову Базиль.
– Что он ответил?
– Рорик Ра-Гвар не считает себя вассалом Вашего Величества.
– Вы так полагаете или же вы привезли ответ?
– Я привез ответ. Рорик Ра-Гвар счел уместным передать вам послание и то, что он называет подарком. Вот первое, – Базиль вытащил из-за пазухи зашитый в кожу свиток, – а вот и второе. – Он приподнял корзину.
– Откройте.
Граф Мо невозмутимо откинул крышку. Он, без сомнения, знал, что внутри, так как сохранил полное спокойствие, а вот Пьеру это не удалось. Лившийся сверху свет позволил рассмотреть дары Лося во всех подробностях. Жись Фронтерский и лейтенант Эсташ в последний раз удостоились королевской аудиенции.
– Что это? – квакнул Пьер, позабыв о королевском величии.
– Ответ Рорика Ра-Гвара. – Голос Базиля звучал бесстрастно и ровно.
– Вы… Вы привезли это… сюда?
– Я исполнил приказ моего короля, – в лиловых глазах Базиля мелькнула и погасла злая искра, – отвезти указ Его Величества Рорику Ра-Гвару и доставить его ответ.
– Как вышло, что лейтенант Эсташ мертв, а вы живы? – Лицо короля все еще сохраняло утонченный бледно-зеленый оттенок, но он уже справился с собой.
– Лейтенант Эсташ и его люди видели свой долг в том, чтобы проводить меня до Ароны. Дальше я поехал один. На Гварском берегу меня ждали. Видимо, Рорик счел неприличным, что посол Арции прибыл без должного эскорта, и озаботился таковой обеспечить. Я и, – Базиль улыбнулся, – около трех десятков воинов Ра-Гвара направились к Рорику, с которым я имел… гм… непродолжительную беседу. С лейтенантом Эсташем я увиделся лишь во время казни.
– Вы просили Ра-Гвара о помиловании?
– Отнюдь нет. О помиловании просил Эсташ, но Рорик известен тем, что все делает наоборот. Он казнил не меня, а лейтенанта.
– Жись Фронтерский и его люди подверглись нападению Гвары?
– Нет, нападению Луи Трюэля и Мориса Шаотана.
– Они в Гваре?!
– Да, как я понял, всего около тысячи человек.
– Вы видели их?
– Во время казни граф Трюэль и барон Шаотан были вместе с Рориком и кардиналом Георгием, а Хайнц командовал дарнийским отрядом.
– Не было ли там Рафаэля Кэрны и… – Пьер осекся, но Базиль его прекрасно понял.
– Маркиза Гаэтано в Гваре я не видел.
– И все равно вы задержались.
– Прошу прощения у Его Величества. Меня задержали. Сначала Рорик, а потом – лихорадка. Я выехал сразу же, как смог сесть в седло.
– Вы честно, выполнили свой долг, граф, – на бледных губах Пьера появилась любезная улыбка, – и проявили не только недюжинную смелость, но и дипломатические способности. Мы полагаем, что ваше призвание – не военная служба, а дипломатическая, и назначаем вас нашим послом при ифранском дворе. Мы очень сожалеем, что у вас не будет времени для отдыха, но вам придется отправиться не позднее чем завтра к вечеру.