Башня. Новый Ковчег 5
Шрифт:
Даже смешной и нелепый Гоша, и тот умудрился привлечь Кира на свою сторону, заинтересовав бесконечными и бессмысленными на первый взгляд графиками, что было уж совсем невероятно.
В первый свой вечер на станции Кирилл не сильно обратил внимание на Гошины расчёты. Тогда всё это его ещё не касалось. Да и на следующий день, когда Гоша с виноватой улыбкой сказал ему: «Ничего, что я все светильники выключать не буду, мне надо тут ещё кое-что проверить», Кир только пожал плечами и заверил, что он уснёт по любому. Неяркий свет от лампы над столом ему и правда не мешал, к тому же рабочий день и неудачная инициатива
Проснулся он неожиданно, время было слегка за полночь, но Гоша всё ещё не спал. Он старательно скрипел ручкой, что-то чёркал, замирал, задумавшись, а потом снова писал и снова всё перечёркивал.
— Ну и чего ты не спишь? Время видел? — Кирилл приподнялся на локте.
— А? Что? — Гоша от неожиданности подскочил на стуле. — Я тебе мешаю, да? Я уже сейчас, вот последнее проверю. Ты извини.
Кирилл встал с кровати, подошёл к шкафу, рядом с которым стояли бутылки с водой — они с Гошей заполнили их ещё с вечера, чтобы ночью не бегать к кулеру, — взял одну, отвинтил крышку.
— Ты мне не мешаешь, — Кир вернулся к столу и сел рядом с Гошей. — Просто поздно уже. Ты как завтра работать будешь, если сам не выспишься? У вас здесь на станции чего, рабский труд?
Тогда Кир ещё говорил «у вас на станции».
Гоша вспыхнул и принялся с жаром что-то объяснять. Графики, уровень, функция, плато, прогрессия… Кирилл не понимал и половины слов, чувствовал, что глаза сами собой опять начали слипаться, а голову заволокло туманом. В какой момент всё вдруг изменилось, он и сам не понял, но изменилось — Гошин восторженный голос прорвался сквозь пелену равнодушия, встряхнул, — и Кир, уставившись на вереницу цифр, которые бежали по бумаге, цепляясь друг за друга и обрываясь, увидел за этими цифрами то, что видел и сам Гоша. Надежду. Возможную отсрочку по времени, пока ещё призрачную, неясную, но которую так ждали все, кто работал на станции. Которую ждал Савельев.
— …но понимаешь, надо точно знать, будут ли ещё такие же плато и когда, или же уровень так и будет снижаться без временных задержек. То есть, определить эту чёртовую закономерность в снижении воды, — торопливо объяснял Гоша. — Вот я и считаю. Только тут такое дело, с вычислительной техникой у нас беда. Все компьютеры в основном под нужды станции заняты, не хватает. Поэтому приходится вручную всё тут проверять. Нет, иногда Мария Григорьевна даёт мне свой ноутбук на время, и ещё у ребят, которые системами безопасности занимаются, можно воспользоваться машиной, но это не всегда. А обычно вот так.
Он махнул рукой на кучу листков, в беспорядке разбросанных по столу. Потом снял очки и с силой протёр ладонями сонные, близорукие глаза.
— А Павел Григорьевич сказал, что должна быть закономерность у этих плато.
— Плато — это когда уровень воды перестаёт понижаться? — осторожно спросил Кир. Он понял это из объяснений Гоши, но решил на всякий случай уточнить. Гоша кивнул. — Но ведь этих плато, — Кир ткнул на разложенные перед ними графики. — Не так и много. Их…
— Двадцать три, — с готовностью отозвался Гоша.
— Ну вот, — в голове Кира завертелось что-то давно забытое, закрутились-заработали шестерёнки, приводимые в действие
…Из всех предметов в школе лучше других ему давалась математика, считал Кирилл быстро и задачи решал влёт, особо не задумываясь. Рвением он, конечно, никогда сильно не отличался, над домашними заданиями не кис — куда было веселее доводить охранников на КПП с Вовкой Андрейченко или холодком закинуться в туалете или к девкам в спальню в интернате завалиться, поржать, да кого-нибудь полапать, стараясь не огрести люлей. Его спасала быстрота ума, что-то не приобретённое, а врождённое, и если Кир и оказывался в кабинете директора или завуча, то чаще не из-за неуспеваемости, а из-за того, что был неугомонным придурком, вечно нарывающимся на неприятности.
В седьмом классе у них появилась новая математичка, молоденькая и чем-то похожая на этого Гошу, такая же немного блаженная и помешанная на своём предмете. Кира она заприметила сразу и даже стал выделять среди всех, но, как оказалось, зря. Нет, поначалу Киру это понравилось, он охотно ходил на дополнительные занятия, решал задачи и уравнения «повышенной сложности», так говорила математичка, испытывал нечто вроде гордости, но его быстро вернули с небес на землю.
— Ты чёта зазнался, Шорох, типа вундеркинд да? — толстый Мамедов небрежно сдунул чёрную косую челку, падающую на маленькие, заплывшие глаза, и сплюнул Киру под ноги. — Давай харчок подотри, ну.
Его подкараулили в туалете. Мамедов был со своими, а Кир, можно сказать, почти что один — Вовка Андрейченко загремел с аппендицитом в больницу, а Лёха Веселов от таких передряг старался держаться подальше.
— Да пошёл ты! — Кир сплюнул в ответ, угодив точно, куда и метил — на начищенный до блеска Мамедовский ботинок.
— Чё, борзый, да?
Ответить Кир не успел, его сбили с ног быстрой, но точной подсечкой. Заломили руки, ткнули рожей в грязный кафель…
Не то, чтобы Кир тогда так легко сдался, хотя… кому он врёт, сдался и легко. Без Андрейченко шансов у Кирилла Шорохова против тупой мощи Мамедова не было никаких, и, взвесив все за и против, Кир сказал себе: ну её нафиг, эту математичку с её математикой, чего ей Кир — профессор что ли. На дополнительные занятия он больше не ходил, учительнице стал хамить, а однажды и вовсе довёл до слёз, под одобрительный гогот своих дураков-одноклассников, чувствуя себя при этом героем.
Каким же всё-таки идиотом он тогда был. Дебилом малолетним — прав отец.
И вот сейчас в памяти всплыло то, чему он успел научиться у той молоденькой девушки, почти девчонки, в таких же как у Гоши очках, то и дело сползающих с тонкого длинноватого носа.
— А если сделать так? — Кирилл взял ручку, которую Гоша отложил, и принялся записывать на бумаге то, что пришло в голову. — Если этих плато всего двадцать три, то можно…
Он не сразу заметил, что Гоша улыбается, а когда увидел, первой мыслью было: ну что он за дурак! Наверняка несёт какую-то ахинею, идиот-недоучка, да ещё перед Гошей, который без пяти минут инженер.