Башня. Новый Ковчег
Шрифт:
На работу Борис пришёл рано, но он всегда был ранняя пташка — с молодости осталась привычка приходить чуть раньше остальных, и эти утренние часы зачастую бывали самыми продуктивными за весь день.
— Доброе утро, Борис Андреевич!
Его секретарша, Алина, была уже на месте. Красивая, подтянутая, она пришла к нему работать десять лет назад совсем юной девчонкой, и за эти годы превратилась в уверенную в себе молодую женщину и — что самое главное — в его правую руку. Когда бы он ни пришёл на работу, она была на месте. Алина знала, что ему нужно, умела предугадать его желания, обладая удивительным женским чутьём и цепким умом,
— Борис Андреевич, вас Ольга Ивановна ждёт в кабинете.
…а вот это был как раз такой случай, когда дело требовало.
— Давно?
— Зашла буквально за минуту до вас, — Алина широко улыбнулась.
Ольга Ивановна, бессменный руководитель департамента здравоохранения, была одним из членов Совета и по совместительству его старинной любовницей. Борис уже и сам не помнил точно, сколько длилась их связь — едва ли не с принятия Закона — связь, которая, если в самом начале и имела под собой хоть какую-то романтическую подоплёку, то со временем превратилась в сугубо деловые отношения, насколько вообще уместен термин «деловые отношения» применительно к сексу. Впрочем, когда речь шла об Ольге Ивановне, то тут он подходил как нельзя кстати.
— Борис, — Ольга распахнула объятья и шагнула ему навстречу.
Он плотно закрыл за собой дверь, не от Алины, Алина была в курсе и умела хранить все тайны своего шефа, а скорее по привычке.
— Олечка, что ж так рано? Не спится?
Он чмокнул её в щеку. Почувствовал губами дряблую кожу (Ольга была старше его) и едва пересилил отвращение. Наверно, она это поняла, потому что отстранилась от него, и взгляд её стал жёстким и холодным. Борис поспешил исправить ситуацию. Улыбнулся виновато — знал, что его искренняя виноватая улыбка действует на женщин обезоруживающе. Одна улыбка и прямое попадание в цель.
— Литвинов, ты же знаешь, на меня твои штучки не действуют, — сказала холодно, но Борис видел — действуют. Видел по её улыбке, которую она старалась скрыть, по её довольному виду, придававшему ей сходство с сытой домашней кошкой.
Он её ценил. За расторопность, деловую хватку, здоровый цинизм. Ольга умела видеть выгоду, извлекать выгоду, отдавала себе отчёт, что он, Борис, ей нужен, но при этом так же ясно понимала, что она тоже ему нужна. И это было так. Она была одной из тех, на чью поддержку он рассчитывал, и их взаимовыгодные отношения давали ему полное право так думать. Бонусом к Ольге Ивановне шёл её супруг, который в Башне контролировал все финансовые потоки и контролировал их давно и прочно в пользу Бориса. Блестящий финансист, в быту абсолютный подкаблучник, слепо подчиняющийся жене — странные отношения, в которые Борис предпочитал не вникать, понимая, что такая женщина, как Ольга, разрулит всё и без него.
В принципе их с Ольгой деловой альянс вполне мог бы обходиться и без секса, но один раз волей случая оказавшись в одной постели, они продолжали уже по инерции, словно не в силах остановиться. Но и это было бы не так обременительно для Бориса, если б в последнее время в их отношения не вмешался возраст. Не его — её. Ольга старела, и как многие стареющие женщины пыталась наверстать упущенное. В ней появилось даже что-то похожее на ревность, чего раньше Борис за ней не замечал. Это немного его тревожило, хотя и не настолько, чтобы не справиться с этим. По крайней мере, пока Борис справлялся.
—
— Олечка, я не смог. Не смог, родная. Дела, дела, — Борис горестно развёл руками. — Не сердись. Давай сегодня, а? У меня, да?
— Литвинов, ну о чём ты всегда думаешь? — сказала сердито, но Борис видел, ей нравилось, о чём он «всегда думает». — Где у тебя? Я вообще-то говорила о другом. О деловой встрече…
— Так и я о деловой, ну, — он притянул её к себе. — Но всё вечером, вечером. Не сейчас, хорошо?
Он по-своему понял её намек на деловую встречу. Возможно, она действительно хотела обсудить последнее дело, в которое он её втянул, и которое ей не нравилось, возможно, это был лишь предлог, и ей нужно было убедиться, что её чары по-прежнему на него действуют, но в любом случае Борису сейчас было не до этого. Сейчас основная проблема — это Анна.
— Ну так как? — он потянулся к её губам. — Вечером у меня?
— Ты неисправим, Боря… — она попыталась оттолкнуть его, но как-то вяло. — Боря, ну всё, хватит, хватит… Ладно, вечером. Да отпусти же меня.
Она выскользнула из его объятий. Поправила волосы, улыбнулась, довольно и с чувством превосходства. Обошла его, бросив косой взгляд. Борис подыграл. Уже у дверей обернулась, послала воздушный поцелуй.
— До вечера, Боренька!
Дверь захлопнулась, а игривые нотки так и повисли в воздухе. Улыбка на лице Бориса медленно растаяла. Чёртова баба. Снова вернулась вчерашняя головная боль, сдавила виски тесным обручем.
— Алина, — предупредил он по внутренней связи секретаршу. — У меня важный разговор. Никого не пускать, — и набрал Анну.
Трубку на том конце долго не брали, и это долгое ожидание против воли выводило его из себя. И потому, когда Борис наконец-то услышал голос Анны, его неожиданно прорвало.
— Аня! Ты чем думаешь, Аня? Башкой или жопой? — он начал без предисловия, с места в карьер, на повышенных оборотах, забыв, что обещал себе держать эмоции в узде. Ему самому было непонятно, что его так вывело — появление Ольги в столь ранний час, её намек на последнее дело, а может голос Анны, всегда такой спокойный и невозмутимый. — Ты на кой ляд притащила вниз Пашину девчонку? Ты чего добиваешься? У тебя мозги есть или как…
— Боря, — она попробовала его перебить. — Боря…
— Чего Боря? Чего Боря? Скажешь, она не у тебя, да? Ника не у тебя?
— У меня, — голос Анны дрогнул. — У меня. А тебе, я смотрю, обо всём уже доложили. Ивлев твой…
— А ты Ивлева не трогай. На него хоть положиться можно, в отличие от некоторых…
— Боря, да я сама не знаю, как так вышло…
— А надо знать! Надо знать! Ты хоть понимаешь, что ты нас всех под удар подставила, всех? Я четырнадцать лет, четырнадцать, мать твою, лет тебя покрывал, ты вообще представляешь каково это?
— Я представляю…
— Да не хера ты не представляешь! Сидишь там у себя внизу и думаешь, что всё так просто. А кто всеми проверками занимается, чтобы ни одна зараза про твой схрон не пронюхала? Кто документы тебе делает, а? Кто тебе лекарства достает? Они что, с неба сыплются? Или может у доброго Бори есть волшебная палочка? Ты вообще отдаёшь себе отчёт, чего мне всё это стоит …
Борис опять вспомнил Ольгу, её игривый тон, резко контрастирующий с голубым холодом жёстких глаз, и её недовольство, явственно прорывающееся в словах, вспомнил то последнее дело, на которое Ольгу пришлось буквально уламывать, и которое уже сейчас дурно пахло, и всё это ещё больше взвинтило его.