Бастард Бога (Дилогия)
Шрифт:
– Ты почему меня не разбудил брат? – хмуро спросила Дарина, из-за спины Призрака. Он слышал ее, но сразу оборачиваться не стал, но теперь пришлось. Девушка стояла в тренировочной одежде, сжимая в руке свой кинжал. В десятке шагов за ней стояла Виолин, тоже готовая к разминке. Особняк просыпался. Во внутренний двор выходили разумные и с преданными взорами приветствовали своего князя: кто поклоном, кто ударом в грудь и кивком головы.
– Прости сестренка – очень нежно улыбнулся Атей – будить было жалко.
– Нечего жалеть – твердо сказала она, что не совсем соответствовало пятнадцатилетней девушке.
– Больше
– Ты и твоя сестра, ненормальные князь – послышался голос принцессы, которая вместе с герцогиней вышли из дома. И не понятно, что в этом голосе было больше, восхищения или мягкого упрека. – После такой ночи и утраты, что вы понесли – уже утром, вновь изматывать себя тренировками.
На эту реплику неожиданно ответила Дарина.
– Простите меня принцесса, но мы Сайшат и нас слишком мало, чтобы быть слабыми. Продолжим брат.
– Вот я и говорю, что сумашедшие. Наверное, именно поэтому мне нравится ваш род. – все же в голосе Ирены Светлой, принцессы Даргаса больше было восхищения.
А еще Атей краем уха уловил короткую, преисполненную гордостью за Даринку фразу, которую Добруша тихо сказала Бенигне и ее девочкам.
– Это наша КНЯЖНА Дарина Игла.
А потом был погребальный костер на берегу Рубежной, на котором чистая душа Медаи Пышки устремилась ввысь. На том самом берегу, где ее и схватили прихвостни графа Генберг. Народ провожал ее молча, лишь у женщин сплошным потоком текли по щекам слезы, но и плакать они старались совершенно бесшумно. И был поминальный обед, который так же прошел в полной тишине. И когда он стал подходить к завершению, со своего места встал князь.
– Не время печалиться друзья – начал говорить он – Медая навсегда останется в нашей памяти и наших сердцах, но мы должны жить дальше. Моя сестра сегодня сказала очень хорошие слова, их хоть сейчас на гербе выбивай "Мы Сайщат, и нас слишком мало, чтобы быть слабыми". И пусть Медая, глядя на нас из лучшего мира, радуется, что мы действительно к этому стремимся. Жизни не бывает без смерти, и они еще будут – от этого не уйти. Вот только мы будем продолжать жить, даже покинув этот мир, если останемся в памяти наших потомков. А помнить нас будут, если мы оставим след в этой жизни. Если мы будем работать. За работу друзья.
Князь встал и уже хотел идти к себе в кабинет, когда увидел в конце длинного стола, который был накрыт тут же во внутреннем дворе, Рута – одного из сыновей Танеха, которого ранили при покушении на принцессу.
– Рут – удивился он – ты уже смог встать?
– Да княже – поднялся с места бледный, еще очень слабый малец. Его правая рука висела на перевязи, но взгляд был твердый и решительный.
– Ты зачем тогда вылез из под фургона? – спросил его Атей.
– В дядьку Лорна стрела попала – ответил мальчик – и он упал. Хотел помочь ему за повозкой укрыться. Оттащить хотел.
– Вот значит как – задумался Призрак – Родители, вам не кажется, что Рут заслужил второе имя?
Танех и Ганея встали со своих мест, не зная, что на это ответить князю.
– Если
Лицо мальчишки светилось от счастья, а его родителей от гордости за него. Он не просто получил свое второе имя. Им нарек его сам КНЯЗЬ. И взгляды других детей, немного завистливые, что были направлены на Рута, говорили только о том, что они теперь приложат все свои силы, чтобы удостоиться такой же чести.
– Дарина, Хальд, Лайгор, Виолин, я жду вас у себя в кабинете. Принцесса, герцогиня прошу простить меня – дела. – сказал на последок Призрак и решительно двинулся к дому.
Глава 7
Даргаский Мегар. Логово Сайшат
Атей ходил по своему кабинету, привычно заложив за спину руки. Ходил и не мог понять, чего же он упустил.
– Атей, ты позволишь? – в дверь вошла принцесса, и Призрак сразу понял, что еще не сделал.
– Конечно Ирена – кивнул он – я и сам хотел найти вас. Ты сама видела, что произошло ночью, и я думаю, что имел право на месть. Вот только граф был все же подданным твоего отца, и я теперь ума не приложу, как быть дальше.
– Не волнуйся Призрак – отмахнулась Ирена – ты думаешь, я зря вместе с твоим Лайгором провела почти всю ночь в особняке Генберга? Ты даже не представляешь, до какой степени бывший граф зарвался. Он действительно считал провинцию и Мегар своей собственностью. В его подвалах было столько денег, что она могла сравниться с королевской казной. А еще там были разумные, много разумных.
– А почему все это было? – вычленил главное для себя князь из разговора принцессы.
– А вот это именно тот вопрос мой друг, решить который я и пришла к тебе. – присев в кресло ответила девушка – пусть твои люди тоже войдут. Узнав тебя немного, я уверена, что ты сразу будешь отдавать распоряжения.
– Да, ты права. Ситалк – повернулся он к одному из близнецов. Их замершие фигуры стояли в противоположных углах возле окна. И на них уже никто не обращал внимания, будто это манекены, аналогичные тому, что стоял в нише. – Зови остальных.
Вскоре кабинет князя, как уже бывало не раз, был до отказа набит разумными.
– Пожалуй, начнем – сказал Атей, усаживаясь за свой стол – я хотел поговорить сначала с принцессой, но она сказала, что без вашего участия здесь не обойтись. Лайгор, доложи все по особняку Графа Генберга.
– Призрак, ты был слишком милосердным с этим выродком, убив его так быстро. То, что мы увидели с принцессой Иреной, обычными словами не описать. Его подвал забит не только деньгами, это как раз неудивительно. Он полон разумных, которых приготовили к продаже. Воля некоторых уже сломлена, многие еще держаться. Чтобы они были более покладистые, граф приказывал на их глазах подвергать страшным пыткам самых дерзких на его взгляд пленников. Все очень измождены. В темнице сидели целыми семьями. Всего нам удалось насчитать четыре десятка разумных. Плюс еще десятка полтора оставшихся в живых слуг. Принцессе пришлось расстаться с тайной своего пребывания в Мегаре и вызвать стражу и представителей магистрата города, которые сейчас занимаются описью имущества Завитушки.